= XXVI =
Мэнорбир, Скайфог
(Мир Уортингтона), Периферия
2 сентября 3017 годаБрайен проснулся ещё до исхода долгой скайфожской ночи, и пробуждение было мучительным. Нет, голова не болела – чему там болеть, там же кость? – но тошнота, ломота во всём теле и головокружение, взятые вместе, составили натуральный кошмар. Ругательство, больше похожее на стон, сорвалось с его губ. Рядом пошевелилась голая темнокожая девушка.
-- Кэт…
Нет. Кэт мертва, вспомнил Брайен. Поганый ублюдок Уортингтон размозжил голову её бэттлмеха ударом ноги своего. И Кэт никогда не была такой… округлой и мягкой, с такими большими тяжёлыми сиськами, которые так хорошо ложатся в его ладонь. Не Кэт… как же её зовут? девчонка, рабыня из кабака, с которой он пил, танцевал… целовал и звал её именем Кэт, хотя на самом деле её звали… Марина? Мария? да, кажется, так. Брайен погладил её по бедру, и рабыня, не просыпаясь, подалась к нему, прильнула всем телом. Через какое-то время он снова проснулся. Чувствуя себя так же хреново, пополз в коридор искать туалет – ссать хотелось, аж невтерпёж. Надо было, наверно, одеться-обуться, но в темноте он нашёл только куртку – накинул её да так и пошлёпал, болтая мудями. Вместо сортира оказался на свежем воздухе, на крытой брезентовым тентом террасе; тут мочевой пузырь уж не выдержал, и Брайен, пошатываясь и держась за хлипкое ограждение, пустил струю с высоты второго этажа. Так же шатаясь, добрёл обратно до номера и завалился на койку, обнял мягкую тёплую девушку и опять провалился в сон.
В следующий раз его разбудила команда «подъём!» Брайен вскочил рефлекторно, шатнулся, но сержант Бизос не дал ему упасть.
-- Вставай, алкоголик!
Рабыня тоже вскочила, прячась за спиной Брайена и прижимаясь к нему. Бизос лишь усмехнулся.
-- Так, девочка, рассольчик в вашей бухальне найдётся? – спросил наёмник.
-- Ой, да конечно найдётся, добрый господин, это вот прямо сейчас, ща мы полечимся, только спуститься надо на кухню, идёмте, я покажу, – затараторила Мария. – Ща я всё сделаю, рассольчиком мы полечимся, эт' я умею, вы знаете, вот, мой папаша, тот, значит тоже…
-- Пошли, хватит болтать, – оборвал её Бизос.
После рассола и пары таблеток, которые дал ему сержант, Брайен и впрямь почувствовал себя лучше. Не то чтобы хорошо, но в состоянии нормально держаться на ногах и почти без тошноты. Мария сидела с ним рядышком и, глядя на неё, Брайен вдруг подумал, что девушка очень молода, моложе его самого.
-- Идём со мной – сказал он. – Ты ведь этого хочешь, правда?
-- Вы… купите меня, господин?
-- Э, милая, мы же с тобой вчера пили на брудершафт, – вспомнил Брайен. – Значит, ты мне не рабыня, уж точно.
-- А… кто же тогда?
-- Хм… – Брайен почесал затылок.
-- Ты же канопианка, правда? – пришёл на помощь Бизос. – В армии ты служила?
Девушка помотала головой.
-- Я не успела, – сказала Мария. – Наверно, могла бы, но тут прилетели они, и, в общем, меня привезли сюда, да и меня бы вряд ли призвали, это же госпожа графиня решает, кого отпускать в армию, кого не отпускать, она и парней-то не всех отдаёт, а девушек и подавно.
-- Ты крепостная, – сообразил Брайен. – То есть, была. Когда человек прикреплён к земле, призвать его в армию без разрешения синьоры нельзя, – объяснил он. – Слушай, а ты ведь умеешь готовить!
-- Ну и отлично! – решил сержант Бизос. – Нам кашевары нужны!
-- А мехвоины?
-- Что?
-- Мехвоины, – повторил Брайен. – Они вам нужны? А то… в общем… у меня дембель уже в сентябре, и я тут подумал, что ну его на хрен – домой, снова к мамаше под юбку. Возьмёте меня в свой отряд? Раз уж и Маше местечко нашлось?
* * *
Лейтенант Андрей Рузу не был ни трусом, ни дураком: всего с шестью мехами, пусть даже с поддержкой четвёрки истребителей, воевать против усиленной роты он был готов, но не хотел. Особенно в свете возможного прилёта новых канопианских войск, которые не без потерь, но зачистят Скайфог.
-- Я передаю вам заложников и даю ещё час на погрузку, – сказала Элайза. – Если вы не стартуете – я атакую.
-- От места передачи заложников до лагеря три километра, – заметил пират.
-- Как раз, успеют дойти до дропшипов, – пожала плечами коммандер. – И я ведь не требую от тебя проводить передачу заложников прямо сейчас. Время ты можешь выбирать, так что свернуть лагерь успеешь.
-- Допустим. Но где гарантии, что вы нас не кинете при передаче?
-- Нигде, – сказала Элайза. – Мне лень их для вас сочинять. Придётся поверить мне на слово.
-- Слово офицера и дворянина? – хмыкнул Андрей.
-- Просто моё слово.
-- Которому ты хозяйка.
-- Другого у меня для тебя не будет. И если вы не поверите, то не увидите больше своих жён и детей.
-- Мы можем не увидеть и если поверим.
-- Возможно. Но так будет хотя бы шанс. Ну, выбирай, – сказала она, – шанс или отсутствие шансов?
-- Это хреновый выбор.
-- Как будто вашему брату предлагают другой.
Пират мрачно кивнул.
-- Бывает, – сказал он. – Хотя и нечасто.
-- Так что ты выбрал?
-- Твоё предложение, – подумав, ответил пират. – И если ты решишь кинуть нас, то я заставлю тебя поперхнуться нашими костями, понятно?!
-- Вполне, – Элайза откинулась на спинку кресла. – Теперь оговорим детали…
Обмен прошёл честно, и часом позднее оба дропшипа пиратов ушли в подёрнутое дымкой небо Скайфога.
-- Попутного ветра вам в жопу, – сказал баннер-сержант Скотт. – Хоть и не стоило их, наверное, отпускать: снова возьмутся за грабежи, как Блейк свят.
-- Но может – не в Магистрате… – Элайза присела на край ступни «мародёра». – И не сейчас. Сам знаешь, что загнанная в угол крыса опасна. И мы в этом вчера убедились.
Отряд повернул к Мэнорбиру. Три сокращённых и один полный лэнс: в её командирском недоставало «блэкджека», у Оливейры – Перовича, Бизос недосчитался «арчера» Чавеса, оставленного сторожить крепость. И только ударный лэнс Раджкумара Утпата шёл полным составом. Тринадцать мехов против шести, выведенных Андреем Рузу на эту встречу. Плюс мехоэвакуаторы и грузовик, в которых везли заложников. Исход боя, случись таковому начаться, мог быть и не в пользу Элайзы. Особенно если Бизос и Оливейра… впрочем, тут – нет. Менять сторону второй раз Дарий не собирался.
«Я тут поговорил с ребятами, командир», сказал он ей перед выходом на передачу заложников. «И мы решили… в общем, если вы соберётесь в отставку – из вас получится неплохой капитан».
«Это что же… вы зовёте меня к себе?»
«Типа того… то есть – да», сказал Оливейра.
«Я думала, ты хочешь возглавить отряд вместо Мэтсона».
«Всё так и есть, командир: я хочу. Но…» Оливейра замялся «…сейчас я не потяну. И в ближайшую пару лет – тоже».
«Ты так считаешь?»
«Я это знаю. Я не переоцениваю себя, командир: я ж академиев не кончал, умею стрелять и бить морды…»
«Строить заговоры», подсказала Элайза.
«Пока лишь учусь», качнул головой Дарий. «И в бухгалтерии я тоже не очень. Как вообще в тыловых делах. Нет, командир, я пока номер второй. Первая – вы».
«Бизос и остальные с тобой согласны?»
«Бизос мог бы оспорить моё командирство, но ваше он примет», подумав, сказал Оливейра. «Ангелика послушает Бизоса, Миранда… ей, в общем-то, всё равно – он, я или вы. Зая пойдёт за вами, Крис – за мной, так что он тоже на вашей стороне. Так же как Янг со своими ребятами, а Митч Вермеер, пожалуй, что ваш – особенно если вы отдадите ему «хеллкэт». И кстати… те двое ребят с «Незабудки» готовы пойти за вами тоже».
«Пираты?!»
«Если мы сделаем им чистый военик – пойдут».
Элайза скептически хмыкнула. Она уже знала, что Дорочак подался в пираты из-за сомнительных дел, в которых участвовал когда служил дому Ляо: крыша над контрабандой и криминальные разборки, что привлекло внимание госбезопасности. А с этой конторой в Конфедерации шутки плохи: попал им в руки – всё, не уйдёшь. Даже если ты только выполнял приказы своего командира и родственника – двоюродного брата. Соучаствовал, не донёс – виновен, хотя бы и только по писаному закону, ведь капелланские традиции, насколько их знала Элайза, ставили родственные узы превыше гражданского долга. Что до парнишки на «бомбардире», то этот не выбирал, где родиться, лишь унаследовал папино место в банде так же, как бэттлмех. Не то чтобы это оправдывало его, но могло дать шанс в ситуации вроде нынешней. Когда между ним и тобой ещё нет крови, и сдался он на твою милость сам, добровольно. Ничто не мешает ему эту милость оказать.
И если на то пошло, она действительно думала о карьере солдата удачи. В армии не сложилось, к семье на Брикстану дороги нет, а теперь ещё клану Мак-Доно дороженьку перешла. Пусть и не влезла в открытый конфликт – хрен знает, что сами Мак-Доно подумают по этому поводу. Оставят в покое или решат убрать так, просто, на всякий случай? Тогда проще самой взять и убраться из Магистрата. Туда, где Мак-Доно с их тайнами и интригами никому не интересны, да и влияния не имеют. А в качестве не простого солдата удачи, но капитана наёмной роты? Так это же просто чудесно! Мыслями этими она поделилась пока лишь с Уилбуром, и тот одобрил, добавив:
-- Хороший пехотный сержант тебе тоже понадобится, капитан.
Против обыкновения, в обратный путь он отправился не на БТР со своими людьми, а в кабине «мародёра» Элайзы, на откидном сиденьи позади кресла мехвоина.
-- Думаю, мне понадобится не только сержант, – сказала она.
-- Ну да. Охранный отряд, развед-диверсионный отряд… нам есть резон завести свой, чтоб не влететь так, как Мэтсон. – Уилбур задумался. – Знаешь, ребята, из которых я тут пытался построить ополчение, наверное, пойдут. Не все, но десяток-дюжина человек наберётся. Да и из наших… Табита Дэнверс, например, у неё подходит к концу контракт, и кое-кого дослуживающих срочную я могу сагитировать. С развед-диверсионной подготовкой похуже, но это-то дело наживное…
С развед-диверсионной подготовкой в армии Магистрата в принципе было неважно. Тратить год-два на неё, когда солдат служит по призыву всего три, считалось нерациональным. А на сверхсрочную в пехотных частях оставались немногие. Уилбуру повезло отслужить при наёмниках Хадсена, которые на костяк немногочисленных собственных пехотинцев нарастили свежее мясо канопианских рекрутов. И начали с только что призванного молодняка –
tabula rasa, на которой можно написать то, что считал нужным полковник Хадсен. Которому нужен был полноценный отряд спецназа, обученный разведывательно-диверсионной и противодиверсионной работе, а также поддержке мехов на поле боя. С чем у армии Магистрата тоже было неважно. Молодой Скотт побывал снайпером и командиром отделения, со временем дослужился до зам-ком-взвода и после нескольких лет на границе перевёлся в Народную добровольческую бригаду – там служба была попроще и поспокойнее. Особенно в качестве старшего унтер-офицера пехотного батальона при Ново-Синклерском добровольческом.
Вчерашний бой принёс не только потери, но и трофеи: измордованный «вархаммер», без ног и большей части брони, с разбитым гироскопом и повреждённым энергоблоком и «арчер», которому Фиорелли сломала приводы левой ноги, обездвижив. Вместе с ними получалось, что на Скайфоге они захватили восемь ремонтопригодных мехов: «вольверайн», «феникс-хок», «стингер» с «уоспом», «бэттлмастер» Уортингтона и «шэдоу хок» с повреждённым, но вполне пригодным к ремонту даже здесь и сейчас гироскопом. Оставшиеся после первых боёв не прибранным танк «урбанмех» успел пригрести Уортингтон вскоре после высадки; покидая Скайфог, уцелевшие пираты забрали его с собой. Можно было поторговаться за него в обмен на заложников, но Элайза не видела в том резона: чорт с ним, пусть забирают и валят. В строй вернуть вряд ли получится, а продать – так глядишь, с вырученным за это баблом посидят какое-то время на жопе ровно вместо набегов. Вряд ли, конечно… ей просто хотелось быстрее закончить кампанию. А вытащить из болота ещё и «бегемота» у пиратов руки не дошли. Поэтому стотонный танк остался трофеем Элайзы, как и «хеллкэт». Итого, восемь трофейных мехов, танк и воздушно-космический истребитель. Десять единиц трофейной техники, которые должны были принести неплохое бабло уже ей. Как командир ударного отряда, она имела право на прибыль с трофеев, хотя эта прибыль потом и делилась между всеми бойцами и командирами. Впрочем, элайзиной доли должно быть достаточно, чтоб обеспечить её новой команде хороший старт. Особенно если посчитать и трофеи, что были взяты на Балавате. Или помухлевать со здешними… что тоже надо обдумать.
* * *
-- Значит, теперь «Мародёры Маркхэм»? – сказала Роберта Мэтсон. – Ну, что ж… удачи вам, милочка.
В её устах это прозвучало совсем как проклятье. «Змея», не убирая с лица улыбки, подумала Элайза. «Но всё равно, ты поможешь мне – в своих же собственных интересах».
-- Могу поделиться удачей, – сказала она, – с тобой, если и ты поделишься со мной тем, чем можешь?
-- Например? – женщина напряглась.
-- Ты ведь вела бухгалтерию «Мародёров» всё это время. Списки людей, техники, имущества и…
-- Хочешь подправить? – сообразила Роберта.
-- Конечно. Чтоб сохранить за собой не только полдюжины мехов с мехвоинами, но, скажем, и корабли… оба, если договорюсь сейчас с обоими шкиперами.
-- «Бэттлмастер».
-- Что?
-- Ты тоже всё поняла, милочка. Он или станет нашим наследством, а не твоим трофеем, или я тебе не помощница.
-- Согласна, – задумавшись на мгновенье, решила Элайза. – Теперь мы договорились?
-- Теперь мы договорились, – кивнула Роберта. – Надеюсь, мы больше с тобою не встретимся… когда уберёмся отсюда уже наконец.
= ЭПИЛОГ =
Лондиний, Данианшир
Магистрат Канопуса
28 октября 3017 года Но на Скайфоге они провели ещё полтора месяца.
Смитингтон не подвёл, и тринадцатого сентября новый ударный отряд Ново-Синклерского батальона высадился на Скайфог. К этому времени Элайза успела начать операцию по установлению контроля над сельскохозяйственными поселениями выше по течению реки, в низовьях которой стоял Мэнорбир. В них было ещё около пяти тысяч рабов – бывших подданных магистрисы, бросить которых на произвол судьбы она не могла. Хотя бы по долгу службы.
Дошува возглавил второй отряд самолично; привёл роту мехов (сводную: лёгкий и два средних лэнса) и две пехотные роты, плюс присоединившийся к ним для воздушно-космической поддержки «Тореадор». Смитингтон тоже был с ними. Как выяснилось, и не только он.
«Мамочка!» Джесси первая выскочила из армейского джипа и, бегом преодолев разделявшие их десять метров, повисла на шее опешившей от такой неожиданности Элайзы. Встреча произошла в полевом лагере у поселения Ридаман.
«Как она здесь оказалась?!» набросилась женщина на вылезшего следом энсина Смтингтона. Тот виновато развёл руками: попробуй, мол, откажи. Хоть Джессике Маркхэм и было всего двенадцать, она умела настоять на своём. От уговоров и трогательного хлопанья большими по-детски наивнымм глазищами до скандала, опять уговоров и так пока юный энсин не сдался.
«Ты хоть понимаешь, что здесь до сих пор могла быть война? что… а, ладно, какая уже теперь разница?..»
Женщина закурила, и Смитингтон попросил у неё сигарету. Элайза дала.
«Я обошёлся без переписки с отцом», сказал он. «Так что Мак-Доно, пожалуй, ещё поспят спокойно».
«Разумно», устало кивнула она. «Нам не хватало ещё затеять подковёрную войну в ММ&М».
«Равно как втягивать в эти дела и мой род», добавил энсин. «После того как непосредственная угроза безопасности Магистрата отражена, и из области обороны всё перешло в область внутренней политики».
Роберта не подвела: подправила документы отряда так, что, к примеру, «Незабудка» оказалась вошедшей в его состав ещё до прибытия на Скайфог, хотя и после отлёта с Эротитуса; договор за подписями братьев Тома и Джеймса Мак-Келланов как владельцев судна и капитана наёмников Джона Мэтсона был завизирован подписью гаванского начальника Чандана, что характерно, подлинной. Потому как бланк документа был заготовлен Робертой загодя, специально для таких вот случаев. Чандан – в двух прыжках от границ Магистрата, маленький и почти непригодный для жизни мир, где несколько тысяч человек живёт в посёлках под куполами – шахтёрских или исследовательских, потому как на этой планете есть уникальная в своём роде кремнийорганическая жизнь, изучением которой занимаются «Межзвёздные экспедиции». Ком-Стара там нет, так что и проверять даже на уровне – был ли визит этого судна и этих наёмников в указанные на бумаге числа, Бюро по надзору за наёмниками хрена с два станет. А «Мародёры Маркхэм» через это получили дропшип.
Похожий фокус они провернули и с «Вонючкой», поэтому транспортные возможности отряда получились великолепными: не только боевой состав в виде роты мехов и воздушного лэнса, но и весь обоз, припасы и «хвост» жён с детишками. С мехами тоже всё было в порядке: из шестерых наёмников покойного Мэтсона, двоих бывших пиратов – Дорочака и Боушена, самой Элайзы, присвоившей «мародёр», и троих канопианских мехвоинов, решивших за нею последовать, как раз собиралась полноценная рота. Эти трое были Одноглазый Фриц со своим «ханчбэком», Хуан Леон с «катапультой» и молодой Брайен Чавес, которому как раз подходил срок увольнения в запас. И «арчер» он собирался забрать с собой, хотя честно предупредил, что здесь могут возникнуть проблемы: его матушка, владетельница баронства на Дайнмар-Майорис, может начать вставлять палки в колёса. И неизвестно ещё, что она меньше захочет отдавать, старшего сына или тяжёлый мех.
«Лишенцем ты не останешься», успокоила парня Элайза. «Сядешь на «ваху», когда мы её починим».
Избитый в последнем бою «вархаммер» – без ног, с почти разрушенным гироскопом и повреждённым энергоблоком – пока оставался лежать на борту «Незабудки», ожидая ремонта. Другие трофеи Элайза сдала, сделав притом (и благодаря ушлой Роберте) задуманный финт ушами: в трофейные записали «уоспы» Перовичей и «стингер» Оливейры; Зейнаб вместо этого стала владелицей «феникс-хока», на самом деле захваченного у Брэдли Абдул-Джаббара. От «вольверайн», чей снаряд оборвал жизнь её мужа, молодая женщина отказалась. По соображениям, как выяснилось, чисто практическим: тесная кабина, непривычные профили вооружения и скорости. «Феникс-хок» она сочла лучшим для себя вариантом. После чего на «вольверайн» сел Оливейра. И с истребителями наклёвывалась выгодная сделка: Вермеер нашёл в продаже два средних F-90S «стингрея» андуриенского производства, но переделанных на штайнеровский манер, с автоматическими пушками среднего калибра вместо носовых метателей частиц. Предполагалось, что у этой модификации будет лучшее распределение веса, не столь перетяжелённый нос, затруднявший обычному F-90 выход из пике при бомбометании и удержание высоты при штурмовых заходах по поверхрости. Что же до огневой мощи, то несмотря на формальное уменьшение, в действительности она даже росла: самолёт мог стрелять одновременно крыльевыми большими лазерами и автоматической пушкой, которая почти не выделяла тепла, а вот с ПМЧ так делать не стоило. Или один большой лазер и ПМЧ, или же два больших лазера; залп всеми тремя давал такой температурный скачок, что начинала сбоить авионика так, что неопытный пилот мог угробить и без того непростую в управлении машину.
«Но ты всё равно хочешь их взять?» спросила Митча Элайза.
«Да, и продать наш «сперроухок». Конечно, второй «хеллкэт» был бы лучше, но этого я не нашёл. А «стингрей» не уступает ему ни скоростью, ни бомбовой нагрузкой, бронирован не сильно-то хуже, и нам предлагают почти что свежак, сборка десятилетней давности».
«Тогда в самом деле их стоит взять», согласилась Элайза. «Нам лучше вываливать на врага по дюжине бомб с борта, чем по полдесятка».
Свадьбу сыграли по всем правилам: жених в тёмном костюме консервативного кроя, невеста в кремовом платье; сотрудница ЗАГСа – она же священник магдаленистской церкви, поскольку к этой конфессии принадлежали и невеста, и жених – высокая худощавая дама в полном церемониальном облачении, вела обряд. Элайза послушно сказала «согласна», крестилась, глотала вино; непривычная лёгкость была во всём теле. Они с Уилбуром обменялись кольцами и слились в долгом-предолгом поцелуе. Банкет устроили в маленьком ресторанчике на окраине Лондиниума, неподалёку от расположения Ново-Синклерского добровольческого. Домой они решили не возвращаться: на втором этаже был снят номер, и ближе к полуночи, когда уставшие гости начали расходиться, Уилбур подхватил жену на руки и понёс по лестнице вверх.
…кто уснул первым, они не запомнили. Но первым проснулся Уилбур. В голове слегка шумело после вчерашнего, однако же три минуты прохладного душа привели его в чувство. На ходу обтираясь розовым махровым полотенцем, сержант включил чайник и раскидал кофе и сахар по чашкам.
-- Уилбур Маркхэм, – сказал он своему отражению в зеркале. – Ну, будем знакомы.
Пожалуй, за это стоило выпить. И не квилларового самогона, а марочного коньяка с Уилдвуда, благо, початая бутылка его была тут как тут. Семилетний «Старейшина» в тёмно-синем стекле стоил изрядную часть его месячного жалованья, но... он того стоил.
-- Ваше здоровье, господин Маркхэм! – стопкой Уилбур отсалютовал своему отражению в зеркале.
Щёлкнул вскипевший чайник; залив кипятком чашки, сержант добавил ещё по четверти стопки в каждую из них. Элайза спала, разметавшись по широкой и мягкой кровати.
-- Кофе в постель, любимая.
Уилбур предусмотрительно опустил поднос не некотором удалении, так, чтобы просыпающаяся женщина не зацепила и опрокинула ненароком чашек. Элайза отбросила пряди волос с лица и потянулась, зевнула, ладошкой прикрывая рот. Улыбнулась.
-- Любимый...
Полотенце на бёдрах Уилбура зашевелилось под натиском плоти. И в этот момент раздался звонок в дверь.
-- Я открою. – Он отошёл. – Кто там?
Открыл, не дожидаясь ответа, и увидел солдата с латунной бляхой посыльного на груди. Солдат протянул ему запечатанный сургучом картонный пакет и лист бумаги для росписи.
-- Коммандер Маркхэм?
-- Вполне себе Маркхэм, – хмыкнул сержант. – Ручка есть?
Солдат протянул ему ручку. Изобразив, и довольно похоже, роспись Элайзы, Уилбур забрал у него пакет.
-- Что-то ещё?
-- Нет, сэр. Разрешите идти?
Уилбур кивнул, и солдат, развернувшись на каблуках, потопал вниз по лестнице.
-- Что там? – спросила Элайза.
Скрестив ноги, она сидела в постели с чашкою кофе в руках. Внимательно разглядев печати на сургуче, Уилбур осклабился.
-- Свадебный подарок от магистрисы.
Пакет вскрыли десантным ножом, за неименьем десертного. Прильнув друг к другу, сидели в постели и изучали разложенные вокруг бумаги.
-- Канопианское отделение комстаровского Бюро по надзору за наёмниками подтверждает банкротство и роспуск «Мародёров Мэтсона», – читал сержант, – о чём уже разосланы сообщения прочим отделениям Бюро. А вот, – он взял гербовую с восьмиконечной звездой БНН, – свидетельство о регистрации частной военной компании «Мародёры Маркхэм», руководитель организации капитан Элайза Маркхэм, личный номер и удостоверение личности прилагаются. Не думал, что это будет так быстро.
-- Я поняла, почему, – сказала Элайза, раскладывая на три стопки небольшую горушку бумаг.
-- Её величество требует отработать? – догадался Уилбур.
-- Умничка, дорогой. Возьми с полки пирожок... ай! о-оо...
Пирожок, за которым потянулся Уилбур, лежал не на полке. Расшвыряв бумаги в стороны, он толкнул жену на подушки и рыбкой нырнул вперёд, губами припал к её лону, проник в его солоноватую влажную глубину языком. Пальцы тоже не остались без дела; свободной рукой он ласкал её грудь. Когда тело Элайзы выгнулось дугой от накатившей волны блаженства, Уилбур поднялся и метнулся вперёд, быстрыми поцелуями отметил её соски, прежде чем припасть к губам, и вошёл в неё по горячему, заставляя снова стонать в наслаждении. Ещё, ещё и ещё... улучив момент, Элайза прихватила его сосок губами, прикусила и отпустила, сделала так снова; это его завело. И когда семя мужчины, наконец, выплеснулось в её лоно, женщина осталась лежать на постели без сил.
-- Я принесу ещё кофе, – сказал Уилбур.
-- Сначала воды, – прошептала она.
-- Да... – он пошатнулся, вставая. Набрал из-под крана воды похолоднее и принёс ей.
-- Теперь можно и кофе... мне тоже – с коньяком.
Уилбур кивнул. Пока чашки остывали на столике у кровати, он собрал с пола бумаги и разложил их по-новой.
-- Значит, три предложения на выбор, – проговорил он. – Одно из которых нам придётся принять.
-- Да… магистрисе нужны наши пушки, неважно – военные мы или наёмники.
-- Гарнизонная служба в дыре под названием Кэндиер, разборки с быками на Фронце и заваруха в окрестностях Детройта, – задумчиво перечислил Уилбур. Прилёг рядом с Элайзой, лаская её грудь и свободной рукой поднёс чашку кофе к губам. Отхлебнул. – Кэндиер – не меньше полудюжины джампов отсюда…
-- Семь – уточнила Элайза. – И у нас есть дропшипы.
-- Ну да... четыреста пятьдесят две штуки баксов с дропшипа за джамп. То бишь, пятьдесят шесть с полтиной комстаровскими. Итого, перелёт нам встанет в семьсот девяносто одну... или в шесть триста лямов нашими, – произвёл в уме нехитрый подсчёт Уилбур.
Текущий курс валюты Ком-Стара к канопианскому доллару был один к восьми – плюс-минус копейки, учитывать которые он не стал.
-- Нам оплачивают фрахт дропшипов в полуторном размере, – заметила жена. – Не всё так плохо, в общем.
-- Зато основная плата по этому контракту хуй да ни хуя: пятьдесят шесть тысяч баксов в месяц на отделение, и деньги по завершению контракта. То бишь, восемь месяцев – восемь, правильно? – мы будем торчать там в долг.
-- Ну, по четыре штуки в месяц на отделение нам будут подкидывать, – сказала Элайза.
-- Да это ж кошкины слёзки, – хмыкнул мужчина. – Мяу, бля.
-- Котик ты мой… – пальчики женщины зарылись во влажную от пота тёмную поросль на его широкой груди. – Нам компенсируют восемьдесят процентов трофеев, не забывай.
-- Если они будут.
-- Если не будет – сидим на попе ровно и стережём местных коров. А там может халтурка какая образуется... в общем, не худший вариант, хотя и паршивый, конечно. Зато есть надежда на мирную жизнь. Два прочих – точно, медовый месяц под пулями.
-- Угу. – Продолжая ласкать её грудь, Уилбур поставил чашку на пол и подобрал одну из пачек. – Детройт. Вернее, Беллерофонт... никогда о таком не слышал.
-- Оранжевенькая звёздочка в одном джампе к краю галактики от него. Засушливый мир, но есть плодородные районы… населения там несколько миллионов… четырнадцать с хвостиком. Правительство республиканского типа: выборный президент, парламент, партии, все дела… в них, в общем-то, всё и дело…
-- Да? – груди жены занимали Уилбура больше политики независимого пустынного мирка. Он подтянулся повыше, привлёк Элайзу к себе и поцеловал набухший от его ласки сосок.
-- Сейчас там правит… о-ох!.. блок крупных торговцев и городской интеллигенции, есть там и такие… – ласки мужа становились настойчивее, и Элайза в долгу не осталась: её тонкие пальчики нашарили под простынкой и сомкнулись на его члене, принялись гладить его вверх-вниз. – Эти ребята ориентируются на Детройт. Практически, готовы признать его власть над собой… а нашей Киалле это не нравится.
Заселённый полтысячи лет назад колонистами из Объединённого Индусского Коллектива – противниками вхождения в Федеративные Солнца – Детройт представлял собой редкий пример неплохо развитого независимого мира. Магистрат не пускал детройтских торговцев в своё пространство, отгораживался от их товаров таможенными тарифами, но на планетах фронтира, не входящих в одно из крупных государств, детройтские купцы уверенно конкурировали и, случалось, теснили канопианских. Превращение его из монопланетного в межпланетное государство – центр политического, экономического и,
last but not least, военного союза, определённо, не устраивало Киаллу Сентрелла. С куда большим удовольствием воинственная магистриса подняла бы свой флаг над руинами Энн-Арбора. Но такая операция могла дорого обойтись армии Магистрата; прихлопнуть вместо этого потенциальных вассалов и вполне реальных союзников Детройта на Беллерофонте было куда дешевле.
Четырёхмесячный контракт на наступательную операцию, с оплатой из расчёта пятьсот шестьдесят тысяч канопианских долларов – или семьдесят тысяч си-биллов – в месяц на отделение. Министерство информации Магистрата, то бишь, его секретная служба, нашла на планете недовольных курсом правительства дельцов и политиканов и сколачивало под их руководством повстанческую армию, которую и должны были поддержать бэттлмехи наёмников. Правительственные войска Беллерофонта, согласно докладам того же МИМ, состояли из президентской гвардии – смешанный батальон мехов и танков да плюс пехотный батальон в столице – и полудюжины окружных иррегулярных пехотных полков. На деле, способных выставить от трёх до шести сотен бойцов каждый. Теоретически, мог вмешаться Детройт, имевший в строю аж батальон мехов, но вряд ли бы он рискнул отправить его на Беллерофонт целиком. Если вообще рискнул бы: там правит олигархическая клика, у разных членов которой есть разные мнения о ценности соседнего мира, и пока они договорятся об отправки туда войск –
если договорятся – повстанцы и наёмники успеют взять планетарную столицу, а там уж поди их оттуда выкури.
Начать карьеру вождя наёмников с завоевания целой планеты, пусть третьесортной и за компанию с местными деятелями, могло стать хорошим стартом для «Мародёров Маркхэм». Да и оплата была назначена неплохая. Картину портило отсутствие прав на трофеи – их полагалось сдавать нанимателю, то бишь, Магистрату, интересы которого на Беллерофонте представляла не армия, а МИМ. И это тоже было хреновым моментом: военные и Контора от века не жаловали друг друга, так что чета Маркхэмов спецслужбистам не доверяла.
Что подводило их к третьему предложению, командования Вооружённых сил Магистрата. Которое уводило на Фронц. Планета в одном прыжке от Аддасара – крайней спинвардной точки канопианского государства – была почти одновременно заселена канопианскими и таурианскими колонистами. Тауриан было меньше – не ближний свет им от Конкордата до Фронца скакать – зато они были лучше организованы, брали сплочённостью в почти немедля разгоревшемся и до сих пор тлеющем конфликте за обладание планетой. Тлеющем и вспыхивающим время от времени. Прошлый раз полыхнуло в четырнадцатом, когда Томас Кальдерон, ещё только
контроллер таурианской гвардии и наследник своей восседающей на престоле матери, использовал его в качестве опорного пункта своих нападений на Магистрат. К слову, детройтские олигархи помогли, чем могли; но тогда Магистрат смог отбиться. Магистриса Киалла контратаковала во главе двух полков бэттлмехов Королевской гвардии, выбила быков с Нью-Абилин и хорошо потрепала на Фронце. Теперь же, когда одноглазый Томас уселся на трон лорда-протектора, пламя войны разгоралось вновь. Уже полыхало: отряды таурианских колониальных рейнджеров заняли почти всю нейтральную зону между границ своих и канопианских колоний. Целое соединение их войск – два пехотных полка, воздушная эскадрилья и батальон бронетехники – подступило к промышленному городу Эймс, оборону которого и должны были укрепить наёмники Маркхэм. Разумеется, если та согласится на этот контракт. Командование требовало продержаться два месяца – в обороне, чтоб не сказать – в осаде; радовало только отсутствие регулярных частей Конкордата на ТВД. Возможно, лишь потому, что Том Кальдерон не успел их на Фронц перебросить.
От Данианшира до Фронца всего три гиперпрыжка, и преодолеть их можно было за сутки, об этом командование обещало позаботиться. Ещё, оно обещало права на 45% трофеев – деньгами или натурой, по выбору. Да и город Эймс не был уже беззащитен, там успели собрать ополчение, укрепиться и окопаться, заставив быков перейти от атаки к осаде. Рота мехов на этих позициях сможет остановить и сковать бронебатальон. Тем более что военная техника и у быков там наперечёт. А контракт требовал держать оборону два месяца – видимо, столько времени нужно было военной машине Магистрата, чтоб разогнаться и предпринять ответные меры. Если «Мародёры Маркхэм» не возьмутся за это дело, то роту мехов будет выделять Ново-Синклерский батальон как ближайшая к Фронцу армейская часть.
Уилбур заказал завтрак в номер, и они вернулись к бумагам.
-- Тут сказано, что гарнизон Кэндиера пострадал от нападения пиратов, где-то месяц назад, – задумчиво говорила Элайза. – И сдаётся мне, пострадал серьёзно… иначе бы нам не предложили этот контракт.
-- Выходит, пираты могут наведаться снова.
-- И встретить нас.
-- Вопрос тогда, кто станет чьей добычей, – сказал Уилбур. – Банда, достаточно сильная, чтобы разбить гарнизон… с другой стороны, в гарнизонах у нас те ещё неумехи, а мы, всё-таки, кой-чего можем.
-- Да. Будет нам денежка за трофеи...
-- И медовый месяц в сельском захолустье. Какого там цвета солнышко?
-- Оранжевенькое. Ка-пять.
-- Нормально. Позагораем. Или ты хочешь медовый месяц в окопах?
-- Я хочу на Эротитус. Там тепло. И рынок наёмников.
-- Тогда придётся выбирать между Фронцем и Беллерофонтом: Кэндиер в другой стороне.
-- То-то и оно… – служанка принесла, наконец, завтрак, и Элайза сходила забрать. – Или мы восемь месяцев сидим в захолустье за копеечную плату, но с надеждой на трофеи… и риском огрести, как огрёб старый гарнизон. Или летим воевать за родину в горячую точку.
-- Оборонять нашу колонию на Фронце. Или сворачивать шею президенту Беллерофонта. За Фронц платят меньше, но воевать всего два месяца плюс трофеи. За президента бабла дадут больше, но трофеев не будет и четыре месяца воевать, – разложил всё по полочкам Уилбур. – Ещё и Контора заказывает музыку…
-- Не хочешь с ними связываться?
-- Не уверен, что хочу. Пойду, заварю ещё кофе, и будем думать дальше.
8.IX.2019 – 28.X.2019
Москва
Добавлено спустя 6 минут 9 секунд:А теперь, добавим немного интерактивности. На выбор у нас три контракта:
1.
Гарнизонная служба на Кэндиере: 8 месяцев с оплатой из расчёта 7 тысяч у.е. в месяц на отделение (т.е. 140 тысяч у.е. в месяц на весь отряд, включающий 12 мехов, 2 самолёта, 3 отделения пехоты и 3 отделения обеспечения – итого, 20) по факту выполнения работ. Плюс восьмимесячный фрахт двух дропшипов по полуторной цене: 225 тысяч у.е. за «Вонючку» (тип «Юнион») и 150 за «Незабудку» («Троян»). Плюс компенсация стоимости 80% трофеев. Планета находится у периферийного края Магистрата и представляет собой скатившийся на доиндустриальный уровень аграрный мир с населением около 200 миллионов человек; около месяца назад пережила опустошительный пиратский налёт, в котором её собственный гарнизон был разбит. Остатки его включают единственный лэнс бэттлмехов и около полудюжины танков. Пехотные части многочисленны, но рассеяны по всей планете, плохо вооружены и ещё хуже обучены. Осуществившая набег пиратская группировка имеет оценочно 4 – 6 лэнсов мехов, дропшпип типа «Фортресс», два «Мула» и всего пару тяжёлых воздушно-космических истребителей («чиппева» и «слэйер»)
2.
Оборонительная операция на Фронце: 2 месяца с оплатой из расчёта 40 тысяч у.е. в месяц на отделение; фрахт дропшипов по полуторной цене; права на присвоение и использование или получение компенсации (по выбору) 45% трофеев. Противник – таурианские колонисты, имеющие на ТВД четыре пехотных полка общей численностью 3 – 5 тысяч человек (непосредственно в осаде Эймса – два полка), 2 – 3 танковых роты, роту бэттлмехов, 6 – 8 артиллерийских установок на двух бронепоездах и отряд тяжёлых воздушных (обычных) истребителей «бэт-хок». Городское ополчение Эймса держит оборону с двумя лёгкими танковыми и тремя пехотными ротами, эскадрильей средних воздушных (обычных) истребителей (25-тонные «крейны» капелланского производства).
3.
Наступательная операция на Беллерофонте: 4 месяца с оплатой из расчёта 70 тысяч у.е. в месяц на отделение и тем же фрахтом дропшипов по полуторной ставке, но без прав на трофеи. Повстанческие войска, организованные под руководством оперативников МИМ, состоят из трёх пехотных батальонов общей численностью около 1300 человек при 12 – 15 единицах техники (танки и вооружённые индастриалмехи); авиации и артиллерии (за исключением нескольких пехотных миномётов и безоткатных пушек) не имеют. Значительная часть сельского населения сочувствует и поддерживает повстанцев, и может поставить им 3 – 5 тысяч рекрутов с началом активных боевых действий. Правительство имеет два батальона президентской гвардии (рота мехов и две танковых роты в одном, пехота в другом) в столице и шесть милиционных полков в провинции (пехотные, фактической численностью по 300 – 600 человек). Воздушные силы состоят из нескольких разномастных транспортных и разведывательных летательных аппаратов; тяжёлой артиллерии нет, но в столичном арсенале имеется 30 – 40 примитивных противотанковых пушек.
Добавлено спустя 25 минут 33 секунды:з.ы. ответы
с фигбука тоже будут учитываться