Нью-Провиденс, Нью-Гаити
Тортугские Доминионы
4 октября 3065 года Большую часть острова Инагуа занимали дроп-порт и развалины, и ещё больше развалин осталось на восточном берегу реки Артибонит, в устье которой он находился. Шестьдесят лет назад это был город Стронгпойнт, названный в честь полковника Стронга – полулегендарного основателя Тортуги. Два миллиона человек – четверть нынешнего или десятая часть тогдашнего населения планеты; речной, морской, воздушный и космический порт, электростанции, несколько заводов: производство сельхозтехники, удобрений, а также боеприпасов, брони, запчастей для ремонта боевых машин. Линда вычитала всё это в архивах; Алиса сначала не поверила. Современный промышленный мегаполис – здесь, в заднице Периферии?
– В Порт-Крине и сейчас живёт полтора миллиона, – ответила ей Линда. – И он, поверь, тоже вполне себе мегаполис.
– Выходит, здесь было не так уж и... – Алиса запнулась, подбирая нужное слово.
– А иначе бы Дэвион не послал сюда два полка «Волчьих драгун», – сказала подруга. – Тут была работа, явно, не на лёгкую-среднюю рейдовую партию, вроде нас.
И даже не на тяжёлую, ядром которой, по всем боевым уставам, является батальон мехов с отрядами бронетанковой, пехотной и воздушной поддержки. Два полка – это, выходит, полдюжины тяжёлых рейдовых групп, по полудюжине объектов, разом? Алиса вспомнила, чему её учили в академии на Нортвинде и попыталась представить, как это было. Получалось... впечатляюще.
Сейчас уцелевшие остовы зданий на том и этом берегу стояли, густо покрытые зелёной тропической растительностью. Уцелевшим горожанам, когда они вышли из джунглей и убежищ, где прятались от налёта, оказалось проще выстроить новый город на другом берегу реки, чем воссоздавать разрушенный старый. Население Нью-Провиденса, вместе с пригородами, не дотягивало и до сотни тысяч человек. Впрочем, на ином периферийном мире живёт и того меньше.
Лагерь для освобождённых с плантации Перро рабов разбили между дроп-портом и руинами. Дюжина армейских палаток, реквизированных на складах ополчения и ещё с десяток разномастных навесов, шалашей и хижин, сооружённых на скорую руку из чего придётся. Двести двадцать девять человек, повторила про себя Алиса строчку рапорта, который она писала Джозефу Леви. Из них девяносто шесть мужчин, восемьдесят девять женщин, сорок четыре ребёнка и подростка возрастом до 14 лет. Вот же... источник головной боли.
На следующий день после взятия Нью-Провиденса «Килька» ушла в Грэйптри-Бэй. Лягушачьим скоком ушла, то бишь, баллистическим суборбитальным броском. Отвезла туда первую партию трофеев – «вольверайн», два «гриффина» и «спайдер» сдавшихся мехвоинов Эфендиева и Риты Кавиларанг – и вернулась, привезя с собою Грега Уэстаби и его технарей. Грузить следующую партию трофеев – побитые «центурион» и «феникс-хок», и разнообразные запчасти, бронематериалы, и прочее.
Потом случилось внеплановое приключение: найти младшую сестрёнку Йеванде, с которой та разлучилась одиннадцать лет назад. Шансов, конечно, нуль целых и чуть больше ни хрена десятых: девочка (ей тогда было десять или одиннадцать лет) попала в рабство, как и сама Йеванде; продавали их уже порознь. Дети – паршивый товар, заплетающимся языком объяснял им работорговец, тот самый, кому Джон Йесслерс продал своих пленниц. И который перепродавал их потом, тогда, одиннадцать лет назад. В цивилизованных мирах лучше, там есть отличный рынок сбыта: заведения для богатых людей с соответствующими вкусами; там чистенькая одиннадцатилетняя девочка из небедной семьи стоила бы немало. А здесь... «за пять штук я её продал в услужение старому Перро», вспомнил, наконец, работорговец, утирая кровавые сопли с лица.
Пять тысяч тортугских пиастров, Алиса прикинула курс – получились две сотни си-биллов. Хотя нет, не две. Тогда пиастр стоил хорошо, если вдвое дешевле нынешнего, значит... меньше сотни? И впрямь, разоренье одно. Вместо сочувствия, работорговец получил от неё пинка под дых, и ещё прикладом по ебалу. И не надо тут объяснять, что есть спрос – будет и предложение, и что для большей части Сферы и Периферии рабство в порядке вещей. Быть доброй с человеком, для которого потерявший маму и папу ребёнок – просто негодный товар, хрен продашь, за отсутствием в округе богатых педофилов, Алиса не собиралась.
Новая информация, но шансов найти девушку не прибавилось. Ведь одиннадцать лет... столько в рабстве не живут. Как правило. И детская смертность такова, что до четырнадцати лет доживает хорошо, если один-двое из десяти. На лечение заболевших или получивших травму рабов хозяева обычно не тратятся. Повезёт – найдётся какой-нибудь знахарь, или раб худо-бедно выздоровеет сам. Не повезёт – да и хрен с ним, проще купить нового, благо, их регулярно привозят из набегов. И на кормёжку для тех, кто слишком мал, или стар, или увечен, чтобы работать, здесь тоже не тратились. «Кто не работает – тот не ест». Дерьмовый принцип. И всё ещё нуль целых, хрен десятых шансов, что поиски увенчаются успехом. «Ну, Папа Легба, ну хули тебе не сотворить чудо?» Йеванде прекрасно всё понимала, но продолжала надеяться.
Но Папа Легба, похоже, был на сей раз в хорошем настроении, и внял её молитвам. Потому что они и впрямь нашли Мирембе Джума – младшую сестру Йеванде – среди рабов на плантации Перро. Потом был налёт, быстрый и жестокий: четыре меха окружают плантацию, сносят сторожевые вышки, поджигают господский дом... «Мародёр», «флэшмен», «виктор» и «квикдро». Алиса, Йеванде, Линда и Жан Бертло. Йеванде была растеряна, когда этот последний увязался за ними. Ей нравился Жан и она знала, что нравится ему. И она боялась, что это изменится, когда Жан узнает, в какое дерьмо она окунулась, побывав рабыней на такой же плантации.
...сбившиеся в кучу на площадке перед бараками рабы смотрят на догорающий господский дом. Кто-то под шумок уже улизнул в джунгли, да как их поймаешь – четырьмя мехами, без поддержки пехоты, когда некого ставить в оцепление.
...Йеванде и Мири обнимаются у ног «виктора».
«Мародёр» Алисы сидел на корточках на краю лагеря бывших рабов. Его безумно-розовый «камуфляж» поблёк и замарался во время боя с «Ренегатами Риты» и похода по джунглям, до плантации Перро и обратно, но потом меху заменили повреждённые бронеплиты на правой стороне торса, руке и ноге, которые приняли на себя ударную волну взорвавшегося меха «ренегатов», и покрасили эти секции брони заново. Алиса сидела на широкой ступне меха; округло-вытянутый корпус его нависал над нею, создавая желанную тень. Тёплый ветерок овевал обнажённые плечи и грудь, нёс с собою странные, будоражащие воображение ароматы джунглей. Рядышком – лапа меха достаточно широка для двоих – пристроилась Лизель Абенц. Как и Алиса, девушка была раздета по пояс; тела обеих блестели от крема для загара, которым они только что натёрли друг дружку. Алисе нравилось загорать и не нравилась липнущая к телу майка; ещё ей нравилось смотреть на полную грудь Лизель и плевать хотелось на все и всяческие приличия. Кто-то из отрядных остряков назвал такую манеру одеваться «Джессика-стайл»: сержант Лейнстер, погибшая в поединке с вороньим воином Амалией, была известная любительница расхаживать с голой грудью, в одних портках. Джессику в отряде любили, и название прижилось. А также и сама манера ходить полураздетой – среди женской части отряда. Благо, жаркий климат Нью-Гаити способствовал.
Погожий день, тёплый ветерок и холодное пиво – полдюжины запотевших бутылок в сумке-холодильнике. Не «Тимбикийское тёмное», конечно, но тоже неплохое. Хотя «Саарское светлое» из феода Новый Саар, что на Ново-Франклине, Алисе понравилось больше. Здесь, на Нью-Гаити, у местных хорошо получались вино и ром, а пиво везли с Тортуги-Прайм. Называлось оно «
DŮM HRŮZY», видимо, по названию города, где производилось. Алиса видела его на карте Тортуги. На этикетке красовалось что-то мрачно-готическое, а язык большинства надписей смахивал на что-то из Мариковского Содружества – не иначе, оттуда родом ребята. Ну, кого только не заносит на Тортугу, взять хоть их собственную команду: ягуар, нефритовый сокол, звёздный уж... акула... дракон, аутволдеры, канопианка, таурианец... отпрыск благородного нортвиндского клана Кэмпбеллов Алиса, если подумать, тоже – экзотика для здешних мест.
– Мам, я с вами! – пятилетний Уильям Кэмпбелл, пыхтя, вскарабкался на ступню «мародёра» и заёрзал, устраиваясь между Алисой и её подругой.
Вот ведь тоже – время летит: кажется, только недавно на сиське висел, и на тебе! пять лет...
– Тогда за тебя! – Алиса и Лизель чокнулись пивными бутылками и припали к горлышкам.
– А мне?! – сразу же возмутился мальчик.
Говорить «мал ещё» – непедагогично, даже если это и в самом деле так. А поить пятилетнего ребёнка пивом...
– Только чуть-чуть, – решила Алиса и показала пальцами – сколько.
– Ага. Граммулечку! – хихикнул сын, выуживая из кармана шортов складной стаканчик с логотипом «Венженс Инкорпорейтед» на крышке.
Алиса плеснула ему пива на донышко и провозгласила новый тост. Естественно, за сына.
– Фу, гадость, – поморщился мальчик. – Мам, как ты это пьёшь?
Лизель хихикнула. Девушки успели уже уговорить по литрушечке, сейчас открыли по второй, а пиво с Тортуги, как оказалось, хорошо вдарило по мозгам. Интересно, что они туда подмешивают? Хотя ничего, весёлая штука. Захмелев, Лизель переставала быть тихой молчуньей, и трезвую её Алиса бы хрен уговорила снять майку на улице. Но после литра пива девушка сама стянула лишний предмет одежды. Щёки её раскраснелись, в глазах за стёклами очков заиграли шальные искорки.
– А я вам чипсы принёс! – Уильям открыл пакет и первый запустил в него руку.
– Шёл бы лучше поиграл, – сказала Алиса.
С десяток голых чумазых ребятишек обоего пола – дети освобождённых рабов – возились в песке неподалёку. Половина была темнокожими, остальные – дочерна загорелыми, и грязь окончательно поглощала природную белизну.
– Да ну их! – отмахнулся Уильям.
Он успел слегка загореть за неполных две недели пребывания на Нью-Гаити, но чумазым не был, и на местную ребятню поглядывал свысока. Алиса и сама видела разницу между своим упитанным рыжим мальчишкой и местными: выпирающие рахитичные животы, худые руки и ноги, у многих на головах проплешины от лишая. До четырнадцати лет доживёт хорошо, если каждый пятый.
– Они червяков едят! – тоном вредного ябеды добавил Уильям.
– А... что? – Алису передёрнуло.
– Из земли копают и едят!
Алиса присмотрелась к возящимся в песке ребятишкам и сглотнула подступивший к горлу ком.
– Господи!
Лизель тоже явственно передёрнуло.
Взрослых рабов на плантациях обычно кормят два раза в день, вспомнили девушки рассказ Йеванде. До и после работы в поле. В середине дня, в самую жару, могут дать перерыв на полчаса-час. Можно поспать чуток или найти, что пожрать... корешки пожевать или грязевого червя. Молодой червь – он бледно-розовый, и у него ещё не начали работать ядовитые железы, рассказывала Йеванде. Поэтому его можно есть. Можно растереть на камнях в кашицу, можно и просто есть. Только надо откусить и выплюнуть концы. Лизель чуть не стошнило, когда Йеванде рассказывала об этом; Алиса тогда решила, что подруга шутит – специально подъёбывает неженку-Лизель, или стебётся над всем известным пунктиком капитана Леви о червях и змеях. Ан нет, выходит – ни слова не соврала, всё чистая правда. От этой мысли Алисе стало не дурно – горько и как-то тоскливо. Дети рабов предоставлены сами себе, продолжала рассказывать Йеванде. Есть места, куда им запрещено заходить – господский дом, пристройки-склады; за нарушение запрета могут и избить до полусмерти, так, что уже не встанешь. Единственное исключение – дети постарше, которых припрягают в качестве прислуги. Их даже кормят... да, Алис, только их. На остальных хозяевам плевать. Родители делятся с ними своей порцией, или повара могут подкинуть чего... повара ведь обычно – такие же рабы, и у них тоже есть дети. Они всегда голодные, Алиса. Если хозяева часто выкидывают объедки, то хорошо. Если нет... Алиса поняла. Умом поняла, а сердцем – прочувствовала только сейчас.
Нежиться на солнышке и пить пиво расхотелось.
– Блейкова срань! – теперь у Алисы стояла перед глазами чумазая темнокожая девочка, ровесница Уильяма, сосредоточенно растирающая двумя плоскими камнями длинного, сантиметров десять, и толстого бледно-розового червя. Алиса узнала её: это была Нтанда, дочка Мирембе Джума. – Лиз, ты со мной?
– А ты куда?
– На базар. Чорт, Йеванде-то куда смотрит!? Берём её и Мири, наверное, тоже. И Жана. И идём покупать жратву. Фруктов, там... мяса. Твою мать, они же, наверное, никогда в жизни не ели мяса!
– Ты про... – Лизель кивнула на детей.
– Угу. Лиз, я из своего кармана деньги выложу, но жрать червяков они не будут!
Добавлено спустя 1 час 6 минут 44 секунды:Scenario #4. Trial of Dishonor 35x35/Flood Valley
ущелье Кюль-де-Сак, Кордильера-Ориенталь
Нью-Гаити, Тортугские Доминионы
6 октября 3065 года – Ну, что, Джозеф Леви? ты готов вспомнить старые добрые времена, когда наш клан был ещё жив, и мы всё решали в честном бою? ATTACKER [deploy – N]
Elements of 2nd Death’s Consorts
Alpha Command Star •
Masakari (Warhawk) (force commander
Jaxon “The Jaguar”, elite)
•
THR-1L Thunder (
Mahjoub Florentino, elite)
•
GHR-5H Grasshopper (
Alfie Zaidi, veteran)
•
KW1-LH8 Lineholder (
Brad Williams, veteran)
•
DV-7D Dervish (
Sven Heregger, veteran)
DEFENDER [deploy – S]
Elements of Mambo
Alpha Command Star •
STK-7D Stalker (captain
Joseph Levi, elite)
•
Guillotine IIC (lieutenant
Nikolai Leinster, elite)
•
Ha Otoko (lieutenant
Carlos de SummersVille, regular)
•
FLS-8K Flashman (private 1st class
Yewande Juma, elite)
•
VTR-9K Victor (private 1st class
Linda Kawaguchi, regular)
Добавлено спустя 4 часа 9 минут 38 секунд:з.ы. Николай Лейнстер превзошёл сам себя и много, кого в качестве переговорщика, признав-таки поражение в триале, но выторговал при этом у Джаксона не только хегиру, но и возможность забрать повреждённые мехи. Посчитав бой законченным, Джаксон отвёл собственный побитый отряд назад к обозу.
А Джозеф Леви уцелел. Лишился левой руки, но каким-то образом ухитрился перетянуть плечо жгутом и не истёк кровью до прихода помощи.
Добавлено спустя 35 минут 56 секунд:Scenario #5. Death from Above! 0: 35x35/Triplets
низкая орбита над морем Дуарте
Нью-Гаити, Тортугские Доминионы
6 октября 3065 года Манёвр смены орбиты завершается. Сброс опустевших подвесных баков. Нарезать круги над планетой, тратя по полтора-два часа на виток – непозволительная роскошь здесь и сейчас, поэтому приходится тратить реактивную массу на возвращение к посадочному окну.
Выход на опорную орбиту. Аппаратура связи мехов и истребителей не рассчитана на прямую связь друг с другом, когда истребители – на орбите, и контакт они поддерживают через ретранслятор, роль которого взял на себя «Инуяша». Точнее говоря, они поддерживают радиомолчание – в ожидании сигнала от Ларен Ларсен. Где-то там, внизу, Ларен выводит звёзды «чарли» и «дельта» на позиции для удара по пиратской звезде. Где-то там, внизу, командирские звёзды Леви и Джаксона сцепились в смертельной схватке. Где-то там, внизу, ползёт пиратский обоз – цель первого удара с орбиты...
Сигнал!
– Внимание! – командует Бернард. – Poyekhali! ATTACKER [deploy – E]
Mambo’s Air Support Squadron 1st Air Lance •
Sabutai Prime (lieutenant
Bernard Yanakow, veteran)
•
HCT-213 Hellcat (private
Tessa de SummersVille, regular)
2nd Air Lance •
SL-15R Slayer (lieutenant jr.gr.
Joan “Jonny” Smith, veteran)
•
SL-15R Slayer (recruit
Tracy, regular)
3rd Air Lance •
LTN-G15 Lightning (corporal
Germain Chandelier, regular)
•
LTN-G15 Lightning (recruit
John “The Duckling” Smith, regular)
DEFENDER [deploy – CTR]
Elements of 2nd Death’s Consorts Alpha Command Star •
Masakari (Warhawk) (force commander
Jaxon “The Jaguar”, elite)
•
GHR-5H Grasshopper (
Alfie Zaidi, veteran)
•
KW1-LH8 Lineholder (
Brad Williams, veteran)
•
DV-7D Dervish (
Sven Heregger, veteran)
Bravo Fire Support Star • LGB-7Q Longbow
• AWS-8Q Awesome
• CPLT-C1 Catapult
• CPLT-C1 Catapult
• CPLT-C1 Catapult
2x
Buster XV HaulerMech
4x
Powerman XI LoaderMech
Приколисты чёртовы!
Машину трясло, системы безопасности обиженно верещали. Некстати вспомнились слова Трейси, что в случае чего не стоит путать ручку катапульты с… чем-то другим. Однако повезло, высоты ещё хватало и я вышел прямо в спину недобитому «фениксу». Машину откровенно вело после такой воздушной акробатики (хорошо ещё Янаков этого позора не видел), но внезапно снаряды из «большой берты» ударили точно по мостику, в одно мгновение превратив в окровавленный высокотехнологический мусор кокпит и водителя (и заодно командира убегающего отряда) внутри. Зимой и летом 
