Путы Альянса

[Tomoboshi]

Всем спасибо за отзывы и живое обсуждение! Мы вас внимательно читаем и принимаем к сведению.

Продолжение неизбежно.

[Siberian-troll]

Когда данная шняга раздолбанная найдена висящей в космосе одиноко, и по ней лезет "поисковая партия"...

О, да... - первый ужастик по БТ, что я читал (и переводил), как раз и был про это.

МОНСТР

[RDL_python]

... Мы вас внимательно читаем и принимаем к сведению...

Сначала улыбается...
Но потом, перечитав, вздрогнув , оглядывается на дверь...
Зкурив встает и ходит по комнате...
Нервно раздавив в пепельнице окурок открывает шкаф и начинает выкладывать на разложенный диван


П.С.
Пранойя военных - не следствие военного психоза или контузий. Это часть интуитивно приобретаемого чувства, необходимого для выживания.

[Tomoboshi]

Итак, финал первой части.

5 мая 3063 года, 13:50
0+1

Чемодан протестующе затрещал, когда Ильза уселась на него в попытке закрыть замки. Попытка успехом не увенчалась. “Черт, и как оно все раньше-то влезало? Вещей-то не прибавилось… вроде.”
Конечно, в офицерскую квоту на багаж она укладывалась без проблем, даже учитывая мольберт. Но для этого надо было обязательно вместить весь гардероб в два чемодана, а это пока не получалось. Вздохнув, девушка встала с багажа и, вытряхнув содержимое на кровать, начала заново паковать вещи, на этот раз как можно более аккуратно.
“Какого черта происходит?” – в очередной раз спросила она себя.
На утренний брифинг Фостер явился мрачнее тучи, даже относительно своего обычного состояния, и без лишних объяснений объявил новости: во-первых, с высадившимися войсками ВСЛМ заключено перемирие. Во-вторых, получен приказ об эвакуации всей ПБК с планеты. Цезари были потрясены. Они уже знали про потери 4-го авиакрыла, застигнутого врасплох на Ираклионе. А еще ходили слухи про ожесточенные бои наземных сил со свежим полком мехов, который к тому же состоял из машин тяжелого и штурмового класса. Да, ситуация была не из легких, но никто и помыслить не мог, что гвардейцы будут удирать, поджав хвост, спустя считанные дни после высадки противника.
По графику эскадрилья должна была быть готова к отправке к 16:00. К этому времени в Мареме должна был сесть выделенный для них транспортник – “Рейнтохтер”, дропшип класса “Оверлорд”.
Так что Ильзе нужно было срочно уложить два своих чемодана, мольберт, а заодно уложить вещи Сары. Сама Винтерс сейчас была на дежурстве. На пару с Фостером они сидели в своих машинах в готовности вылететь по тревоге, и подруге досталась сомнительная честь собирать ее барахло, разбросанное по всей каюте. “Чиппева” и “Центурион” будут сопровождать дропшип на взлете, так что с Сарой они увидятся уже на орбите. Милович и Руббер во избежание неожиданностей патрулировали линию фронта. А вот “Люцифер” Штосса серьезно пострадал три дня назад, так что этот пижон тоже околачивался где-то на базе.
Чемодан, наконец, сдался и лязгнул замками.
Теперь можно приняться за вещи подруги… Куда она, черт-возьми, запихнула свой вещмешок? Ильза принялась за поиски, возвращаясь к своим мыслям.
“Готова поспорить, принцесска (как сказала бы Сара, будь она здесь), что это решение никак не связано с военной наукой. Видимо, мундиры побоялись получить от вышестоящих нагоняй за эскалацию напряжения с Лигой в наших и без того сложных условиях. “Как бы чего не вышло” – да, этот подход оставался альфой и омегой для ВСАЛ,” – Ильза невесело усмехнулась. Можно было бы спросить мнение Фостера, но со времен последней встречи Ильза стала сторониться комэска, опасаясь наткнуться на очередной поток брани.
Вещмешок лейтенанта Винтерс нашелся в самом углу шкафа. По всему выходило, что его забросили сюда сразу после заселения, и с тех пор не тревожили. “А ведь даже месяца не прошло, как мы прибыли на эту базу. Толком даже в каюте не обжились. Многие ПБК годами сидят на одном месте, но нам, конечно, достался “счастливый билет”... Интересно, куда мы отправляемся?”
Вещей у Сары оказалось ровно на вещмешок. Вовнутрь не поместилась только коробка с новыми туфельками, за которыми Ильза специально ездила в Витину два дня назад, когда пришло официальное подтверждение на сбитый “Транзит”. Сара безумно обрадовалась подарку, но так ни разу их и не надела. Ильза вздохнула, и приторочила коробку снаружи – благо ремешков для крепления хватало.
Вот теперь действительно все. Девушка оглядела пустынную комнату. Только пара забытых набросков висели прикнопленные над столом. Видимо, теперь они будут трофеями для будущих постояльцев. Ну да и бог с ними.
Ильза посмотрела на часы, циферблат показывал 14:27. Времени оставалось еще полно, а вот способов его убить – нет. Разве что пойти на ВВП, и помахать скучающей в духоте кокпита лейтенанту Винтерс Или просто прогуляться по Марему в последний раз… ведь ей вряд ли удастся вернуться сюда в ближайшие годы.

***

Выйдя на летное поле, Ильза огляделась по сторонам. Вокруг ангаров и ремонтных цехов непрерывно сновали техники, занятые подготовкой машин и оборудования к погрузке. Девушка подставила лицо горному ветерку, набравшему силу над бетонкой. “А вот интересно, в канцелярии жгут документы? Всегда хотела посмотреть, как это происходит при эвакуации. Чтоб обязательно в ведре, нетерпеливо вороша палкой пепел ломом...” – образ получился таким ярким и комичным, что девушка рассмеялась.
“Чиппева” и “Центурион” стояли прямо у ангаров, готовые взлететь вертикально, не тратя времени на разбег. Фонари обеих машин были открыты, а пилоты стояли внизу и мило беседовали. По крайней мере, с расстояния это выглядело именно так, несмотря на то, что представить Фостера “мило беседующим” Ильза не могла, как не старалась.
Идти к ним сразу расхотелось. Во-первых, из-за гауптмана, общения с которым в этом случае было не избежать. Во-вторых, неожиданно для себя Ильза почувствовала легкий укол ревности. Она была уверена, что комэск никоим образом не интересует Сару как любовник, но дело было в другом. В последнее время у Ильзы появилось ощущение, что с нарисованным на киле орлом подруга получила пропуск в некий неформальный клуб Настоящих Пилотов, а с ним и право говорить на равных со всей прочей эскадрильей.
Права, которого Ильза была пока лишена. В раздражении она пошла вдоль высокого забора из проволочной сетки, скользя пальцами по переплетенным ячейкам. Рядом не было никого, кто мог бы ее поддержать, и потому она мысленно спорила сама с собой
“Успокойся уже, принцесска, а? Вон, у Пауля тоже ни одного сбитого, и никто не считает его неудачником.”
“Да плевать мне на Пауля! В конце-концов, тот “Транзит” должен был стать моим!”
“Если бы ты, как дура, не облажалась. Но винить, знаешь ли, некого, кроме самой себя. Никто тебя под руку не толкал. Сама виновата.”
“Сама виновата, сама виновата, сама виновата…”
Она остановилась и крепко зажмурилась, вцепившись пальцами в сетку.
“Я – само спокойствие! Не хватало только разреветься здесь, да еще и без всякой причины. Если кто-то увидит, я со стыда сгорю. Хватит себя накручивать!”
Девушка сделала несколько глубоких вздохов.
“Вот так. Уже гораздо лучше.”
Ильза оглянулась по сторонам, чтобы проверить, не обратил ли кто внимания на ее странное поведение. Но все было спокойно. Техники были заняты, а от комэска и Сары ее надежно заслонял пузатый топливозаправщик. “Ладно, проехали” – она села прямо на чахлую траву, прислонилась спиной к проволочной сетке и закрыла глаза. Шепот ветра в ячейках забора и отдаленный голос прибоя слегка заглушали аэродромную суету.
– Отдыхаете, лойтнант? – дерзкий мужской голос заставил Ильзу открыть глаза. Перед ней, заслоняя солнце, стоял Штосс.
– Добрый день, первый лейтенант, – сухо поприветствовала его девушка.
– Разрешите, – произнес Рудольф без вопросительных интонаций, и не дожидаясь ответа, устроился рядом. Некоторое время он не шевелился, потом извлек из кармана сигаретную пачку, вытянул пару сигарет и одну протянул Ильзе. Она собиралась сказать, что не курит, но к собственному удивлению, приняла сигарету.
Штосс закурил и передал ей зажигалку.
– Никогда раньше не видел, чтобы ты курила.
Ильза неопределенно пожала плечами, и, прикурив сигарету, вернула зажигалку владельцу. Краем глаза она наблюдала за Штоссом. Тот курил быстро, делал большие затяжки и избегал встречаться с ней взглядом.
– Ну как, упаковала барахло? – спросил первый лейтенант с нарочитой грубостью в голосе.
Ильза снова пожала плечами. На короткий миг Штосс показался раздраженным – кажется, он не привык, чтобы его встречали так равнодушно. В другой раз это могло бы сработать, но на его беду Ильза ясно помнила отобранный “Стингрей”, и потому ни капли ему не сочувствовала. “Черт возьми, да ведь Штосс смущен! Неужто он хотел предложить скоротать время, кувыркаясь в его койке?” – от этой по коже пробежали мурашки. Девушка невольно сдвинула колени.
– До вечера будешь прохлаждаться? – Штосс раздавил сигарету в пальцах. – Сегодня у нас вроде как выходной, а старик занят, – он неопределенно махнул рукой в сторону командирской “Чиппевы”.
Девушка в третий раз пожала плечами. Это и послужило последней каплей. Штосс поднялся с земли, отряхнул брюки от сухой травы, и ушел прочь. На ходу он пробормотал сквозь зубы что-то нелицеприятное.
Ильзе послышалось “Аутистка чертова!”. Девушка непроизвольно вздрогнула от оскорбления и сжалась, провожая первого лейтенанта ненавидящим взглядом в спину. Она хотела что-нибудь ответить – как это наверняка сделала бы Сара – но чувствовала, что дрожащий от испуга голос наверняка подведет ее. Она смогла успокоиться только через несколько минут, когда Штосс окончательно скрылся из виду.
До прилета “Рейнтохтер” ее больше никто не беспокоил.

***

Вертушку немилосердно мотало. Транспортный “Риппер” летел в лабиринте из горных кряжей и долин, который изменял направление ветра непредсказуемым образом. Вихри отражались от скал и поднимались вверх, болтая десятитонный вертолет во все стороны. Каждый раз, когда случалось подобное, оберлейтенант Янковский покрепче сжимал между коленями автомат и приглушенно ругался сквозь зубы. Шестеро его солдат, деливших с ним сомнительный комфорт грузового отделения, были не столь сдержанны, и крыли безответственных летунов последними словами.
Оставшиеся двое пассажиров переносили болтанку стоически.
Первым был трупом, упакованный в черный пластиковый мешок и уложенный на носилки, а потому полную неподвижность едва ли можно было поставить ему в заслугу. Второй, юнец с длинным розовым шрамом на правой щеке, сидел на скамье с невозмутимостью привычного к воздушной болтанке человека. Он постоянно скалил зубы в презрительной улыбке, и даже скованные наручниками руки не мешали ему выглядеть надменно и вызывающе.
Щелкнул передатчик. Янковский услышал голос пилота:
– Герр оберлойтнант, мы в точке. М-м-ариковцы уже здесь, – Янковскому показалось, что летун слегка нервничает. Он нажал тангетку:
– Садите нас. Эскорт пусть остается в воздухе, - не дождавшись подтверждения, он отключил связь. Чтобы отдать команду солдатам, пришлось перекрикивать шум винта:
– Готовность тридцать секунд!
Вертушка накренилась направо, заходя на выбранный для приземления пятачок. Янковский машинально похлопал по тяжелой разгрузке со снаряжением и боеприпасами, надетой поверх бронежилета, после чего застегнул подбородочный ремень шлема. Затем вставил в автомат снаряженный магазин, щелкнул затвором, и проверил предохранитель. Каждый из его солдат делал то же самое. Они были профессионалами, и не нуждались в дополнительных напоминаниях.
Два лиранских "Риппера" сели на окраине картофельного поля и синхронно открыли десантные аппарели. Еще две вертушки, легкие "Ворриоры" модели H8, зависли над приземлившимися транспортниками, готовые в случае необходимости прикрыть высадку десантных групп. Едва вертушка коснулась земли, как Янковский бросился наружу. Он пересек зону вихря, заслонившись рукой от поднятой винтами мелкой пыли, а потом взглянул вперед, на противоположный край поля.
И окаменел.
Пилоты не соврали. Мариковцы действительно прибыли на точку рандеву первыми. В полусотне метров от приземлившихся "Рипперов" стоял реквизированный автобус ярко-желтого цвета, в каких обычно развозят школьников. Машина была лишена вооружения, с десяток сидящих внутри людей тоже выглядели вполне безобидно. Но без эскорта не обошлось: сзади и с боков автобус окружали четыре баттлмеха, окрашенные в вызывающий пурпурный цвет.
Справа впереди стоял громадный "Эйвсом". Броню на его широком торсе покрывали отметины и сколы, что только подчеркивало грозный вид восьмидесятитонной машины. Бок о бок с ним высился "Арчер", на первый взгляд лишенный всяких повреждений, но с длинными следами черной копоти вокруг ракетных портов. Немного сзади, одинаковые как братья близнецы, стояли два грузных "Ориона", покрытые стволами разнообразного оружия.
Три тяжелых машины, и еще одна штурмового класса. Их суммарная огневая мощь была колоссальной, этот лэнс мог бы без проблем превратить в руины целый городской квартал. Залпы двух легких "Ворриоров" побеспокоили бы их не больше, чем укус комара. И хотя мехи были неподвижны и не проявляли враждебности, Янковский почувствовал себя чертовски неуютно.
Не дожидаясь команды, десантное отделение рассредоточилось, взяв окружающую местность под контроль. Шесть солдат из другой вертушки делали то же самое. Янковский с удовлетворением отметил, что никто из солдат не оказался настолько глуп, чтобы целится из автомата в сторону мехов. Лидер отделения подошел к лейтенанту.
– Сэр, нам следует выгрузить противотанковый гранатомет?
Янковский покачал головой.
– В этом нет смысла. Лучше побыстрее закончим с делом. Прикажите вынести носилки, гефрайтер. Пленным займусь я лично.
Юнец со шрамом и бровью не повел, когда Янковский освободил его от наручников. С достоинством кивнув в ответ на приглашающий жест, он спокойным шагом вышел их вертушки и неторопливо зашагал к автобусу. Янковский следовал рядом с ним, в нескольких шагах позади двое солдат тащили носилки уложенный на носилки труп.
– Ваши соотечественники обставили дело с помпой.
Янковский решил было, что юнец высокомерно проигнорировал замечание, но через несколько шагов тот ответил. Мариковец говорил по-английски с певучим акцентом, но вполне понятно.
– Чем больше пушек, тем лучше. Так, кажется, говорят у вас в Лире?
– Ни разу не слышал такого.
Юнец обернулся на ходу. Уродливый шрам на его щеке тянулся от нижней челюсти к скуле и пропадал под линией волос. Шрам выглядел старым, и был слишком тонким для осколочного ранения. Юнец снова скалился.
– На самом деле все просто. Мой полк прибыл сюда без вспомогательных частей. Йомены развернули на Аркадии только мехи и истребители… и этого оказалось достаточно.
Мимо них проследовали пассажиры школьного автобуса – полтора десятка лиранских танкистов, пехотинцев и мехвоинов, оказавшихся в руках противника до объявления перемирия. Большинство из них пробыли в плену недолго, так что их гордость пострадала сильнее, чем плоть. На некоторых виднелись повязки – чистые и белые. Солдаты помогали освобожденным соотечественникам занять места в вертолетах.
Они остановились у дверей автобуса, пропустив вперед носилки. Юнец в последний раз окинул взглядом поле своего освобождения, потер запястья, а потом вдруг посерьезнел и протянул Янковскому раскрытую ладонь.
– Я лейтенант Леруа, эскадрилья альфа из 6-го полка Милиции Марика. Благодарю за ваше великодушие.
После секундного колебания Янковский пожал протянутую руку.
– Оберлейтенант Янковский, 13-й донегальский бронекавалерийский. Счастливого пути, лейтенант.
– Разрешите просить вас об услуге, – летчик полез в нагрудный карман, достав оттуда тяжелый золотой перстень с продетой в него запиской, – я бы хотел, чтобы это передали пилоту, который меня сбил.
Янковский спрятал вещицу в подсумок.
– Это можно устроить. Положитесь на меня.
Леруа снова оскалился. Улыбка еще сильней искажала его и без того изуродованное лицо.
– Вы чрезвычайно любезны. Обещаю принять вас столь же радушно, если вы вдруг окажетесь на моем месте.
Янковский меланхолично пожал плечами.
– Не поймите неправильно, но я надеюсь, что вижу вас и ваших соотечественников в последний раз.
Леруа счастливо рассмеялся.
– Как знать, мой любезный друг, как знать. Мы, гордые йомены, всегда готовы вступить в схватку, если причина достаточно благородна. Если вы еще раз причините неудобства даме, мы снова скрестим шпаги.
– Это невозможно.
– Что вы имеете в виду? – Леруа прищурился.
Солдаты Янковского закончили погрузку. Один "Риппер" уже забрал свою часть пленных и десант, и взмыл в небо. Стоя у аппарели второго, гефрайтер покрутил поднятым вверх указательным пальцем. Янковский кивнул в ответ, и в последний раз обернулся к пилоту.
– Герцогиня Августинская была смертельно ранена за несколько часов до заключения перемирия. Насколько я знаю, она не пережила обратный полет.
Возвращаясь к вертолету, Янковский подумал, что все-таки нашел способ погасить высокомерную усмешку на шрамированном лице.

***

“Рейнтохтер”, похожая на сверкающее в солнечном свете яйцо, пподнималась в на огненном столбе в чернеющее небо. “Центурион” Сары следовал за дрошипом, держась справа и слегка ниже его. Где-то по другой бок летела “Чиппева” гауптмана.
“Гляди в оба, деточка” – так Фостер напутствовал Сару перед вылетом, – “если наши орлиные друзья еще не наигрались, и решат в последний раз заглянуть на огонек, то вечер быстро перестанет быть томным. Помни, если прохлопаем противника, то твоя подружка шлепнется на землю с весьма неприятной высоты”.
Небо окончательно почернело, и покрылось гроздьями ярких звезд – таких никогда не увидеть сквозь покров атмосферы. Факел “Центуриона” перекрывал вид на Аркадию, так что девушка включила заднюю камеру, чтобы в последний раз бросить взгляд на этот пыльный шарик. Несмотря на все обстоятельства, Сара радовалась, что планета остается позади. Она так и не смогла полюбить этот заштатный мирок.
Полет проходил спокойно, можно сказать – рутинно. Еще точнее, он был скучным до отвращения. Саре предстояло провести в кабине еще несколько часов, пока “Рейнтохтер” не окажется в точке рандеву с другими дропшипами. Там необходимость в постоянном эскорте отпадет – плотный строй кораблей вполне способен отбиться от случайной атаки, да и другие эскадрильи тоже подключатся в случае необходимости. Собравшись в плотный рой, дропшипы начнут свой долгий, в несколько дней, путь до надирной прыжковой точки.
Щелкнуло ожившее радио.
– Бесовка, доложи, – Фостер вышел на связь. Ему, что, тоже скучно?
– Вас поняла, Голиаф. Тихо как в могиле.
– Ладно, Бесовка, можешь немного расслабить булки, вряд ли бандиты заберутся сюда. Мы тут вроде как для пафоса, – гауптман коротко хохотнул, – но не вздумай дрыхнуть.
– Никак нет. – подумав секунду, Сара добавила, – не хотелось бы косячить в последний вылет на Аркадии.
– Не дергайся. Для новичка ты неплохо справляешься. На самом деле, много лучше, чем я ожидал, – скука полета сделала Фостера более словоохотливым, чем обычно.
– Правда? – Сара заинтересованно прислушалась, одновременно немного поправив курс. Вакуум надежно гасил все звуки. “Рейнтохтер” бесшумно парила в нескольких километрах впереди.
– Угу. – Фостер помолчал несколько секунд. – Я взял вас обеих, чтобы вывести еще две машины в боевой состав. Никто поначалу и не ожидал, что вы окажетесь пригодными на что-то большее, чем просто греть кресла попами.
Сара почувствовала себя одновременно польщенной и оскорбленной.
– Мы ведь окончили академию с отличием.
Радио фыркнуло.
– Плевать я хотел на отметки в ваших дневничках. Кладбища заполнены отличниками. Милович говорит, что ты импульсивная, и тебе не хватает боевого опыта. Вот ей я верю.
– Она правда сказала такое? – Сара с досады хлопнула себя по лбу, но ладонь стукнулась о гермошлем. – Да еще за моей спиной... Как только вернемся на дропшип, я ей лохмы вырву.
Фостер презрительно заржал.
– Даже не вздумай. Это же Милович, белая кость. Под ее стандарты даже ангелы не проходят. Ты знала, что она окончила Найджелринг? Еще не было ведомого, от которого бы она не избавилась за неделю. Расшифровываю: опыт дело наживное, а пока она согласна летать с тобой. Вот от импульсивности надо избавляться. Усекла?
– Ага, – нехотя ответила Сара. Критику она не любила.
– Я надеюсь. Не бери пример со своей соседки, та слишком привыкла, что мир вращается вокруг нее.
Сара облизала губы. Ей не хотелось провоцировать командира, но не вступиться за подругу она не могла.
– Мне кажется, вы несправедливы к Ильзе, шкипер. Она отличный пилот.
– Кажется ей, – заворчал Фостер, и Сара тут же поняла свою ошибку. – Твои впечатления меня интересуют даже меньше, чем твои отметки. Смотри-ка лучше по сторонам. В магнитном поле сенсоры иногда шалят.
– Видимо, у вас был неприятный опыт, Голиаф? – Сара съязвила, по своему обыкновению не особо задумываясь о последствиях.
Израэль на секунду замолчал:
– Во-первых, да, был. А во-вторых, вот чему ты можешь поучиться у своей подруги, так это умению держать язык за зубами, и не пиздеть все, что придет в голову. С каким-нибудь напыщенным дураком это может дорого обойтись. А теперь заткнись. И не вздумай заснуть.
– Слушаюсь, герр гауптман.
Девушка откинулась в кресле. Космос был красив, но однообразен, и это зрелище быстро надоедало. Черную монотонность вечной ночи нарушало только пятнышко “Рейнтохтер” впереди по курсу – но и то можно было бы принять за какой-нибудь астероид, если бы дропшип не подмигивал ей навигационными маяками. Чтобы не уснуть, Сара возвращала в памяти проведенные на Аркадии дни, и улыбалась этим воспоминаниям.
На Аркадию она больше не вернулась.

***

“Привет всем! Мама, папа, брат Вилли, здравствуйте!

Давно не было возможности вам написать, а услуги ГИГ обходятся в копеечку даже для меня (ха-ха). Надеюсь, письмо дойдет скоро, а то гражданские грузы в последнее время часто задерживают.
Но сейчас наконец-то есть время, кажется впервые после академии - кто бы мог подумать, что мы попадем на войну практически сразу по прибытию в нашу часть, на Аркадии. Дыра ничуть не лучше родного Трента, кстати говоря! Как будто бы на родину вернулась
Пожалуйста, не беспокойтесь! Во-первых все уже закончилось, а во-вторых это моя работа в конце-концов. Сейчас мы ожидаем приказа на переброску (слухов “куда” ходит миллион, но я ни одному не верю ни на грош, хоть и поставила пятерку, что это будет граница с Драконами), усиленно тренируемся и вообще как говорится “находимся в полной боевой готовности”!
Поздравьте меня, на Аркадии я заработала первый абшуссбалкен (как говорит Ильза, я бы такое в жизни не придумала!) – короче говоря подбила истребитель тех самых пиратов, что высадились на Аркадии. Жаль, за это не полагается никакой премии.
Честно говоря, я очень надеялась на отпуск (может быть и к вам съездить!), но по Гвардии все отпуска отменены уже полгода как. В следующем году, наверно, все наладится и я все-таки смогу приехать… (Ну, очень на это надеюсь. Хоть до чего наш захолустный Сент-Джордж скучен, но я, черт-возьми, по нему соскучилась, не поверите!)
Эскадрилья у нас отличная, опытная, поговаривают даже , что наш командир успел повоевать с кланами. Ну и мы с Ильзой вполне обжились.
Как у вас на Тренте дела? Я немного беспокоюсь – ходят слухи про беспорядки в разных системах (один сослуживец с Катила рассказывал, что у него на родине идет полноценная война!), а в новостях про все это молчок. Хотя иной раз говорят про демонстрации, но у нас то народ до чего спокойный всегда был. Так что очень надеюсь, что у вас все в порядке!
Вот примерно так все и происходит! Рассчитываю увидеть письмо от вас в ближайшем будущем (хотя, к сожалению, правильно будет сказать “когда-нибудь”, но я надеюсь на лучшее ).

Целую, обнимаю.
Надеюсь в следующем году увидимся!
Ваша Сара. 05.09.3063”

[Click]

Все, финал? Выкладывать можно на сайт под названием "Путы Альянса, часть 1" ?

[Tomoboshi]

Ну смотри сам. Первая часть готова, в принципе. Можно частями, можно дождаться финала. Но там еще дофига планируется.

[Tomoboshi]

Часть вторая. За алтари и очаги.

Новый Мюнхен
Джиосар
Провинция Болан, Альянс Лиры
17 марта 3064 года, 09:40
0+1

С раннего утра людской поток заполонил улицы города. Движение в центре перекрыли еще накануне, и торжествующая толпа добиралась пешком, забив все окрестные тротуары и аллеи. К восьми утра вдоль центрального проспекта столицы выстроилась многокилометровая цепочка людей, над головами которой трепетали праздничные ленты и флаги. Воздух звенел от хвалебных выкриков.
– Да здравствует архонт-прицесса!
– Ура нашим защитникам!
– Слава гвардии!
Ожидание нисколько не умерило энтузиазма толпы. Гомон все нарастал и нарастал, став совершенно оглушительным, когда на проспекте появился батальон 26-го парашютно-егерского полка. Торжествующий рев зрителей временами перекрывал стук четырех сотен пар прыжковых ботинок, дружно рубивших асфальт. Десантники в лихо заломленных на ухо бордовых беретах смотрели поверх голов, изо всех сил пытаясь сохранить сурово-бесстрастное выражение на лицах. Время от времени какая-нибудь девушка из передних рядов бросала букет под ноги марширующему строю.
За десантниками прошла штурмовая пехота 21-го донегальского полка. И без того рослые солдаты были облачены в черные бронежилеты и тактические шлемы, что только добавляли внушительности фигурам. Весь полк был построен в одну плотную колонну, которая прошла по центру проспекта и перегородила его надвое, как монолитная шагающая стена. Над плечами донегальцев реяли флаги и знамена, заслуженные второй ПБК Гвардии Донегала за почти восемь сотен лет славной службы. В арьергарде прошла рота бронепехоты в новейших четырехногих бронекостюмах "Фенрир". Эти механические звери, несущие на спинах целый арсенал вооружения, привели зрителей в полный восторг.
За ними следовала техника. Первыми проехали мотострелки 92-го полка. Улыбчивые гренадеры в камуфляжных анораках махали толпе из своих грузовиков и внедорожников. За ними гремели гусеничные БМП 9-го полка тяжелой пехоты Донегала с сидящим на броне десантом. Рев дизельных двигателей вторил приветственным крикам толпы.
Асфальт затряся еще сильнее, когда на проспекте показалась машины бронетанковой бригады. Каждый полк в ее составе выставил на парад сводную роту, так что перед жителями Нового Мюнхена пронесся весь лиранский механизированный арсенал – от стремительных колесных "Страйкеров" и гусеничных "Галеонов", до тяжелых "Паттонов" и "Мантикор". Со стрекотом винтов над зданиями прошли вертолеты, сбросив на город груз разноцветного конфетти. Толпа рукоплескала и им, но по нетерпеливым лицам было видно, что это лишь прелюдия к главному действию.
Жители Нового Мюнхена ждали мехов.

***

К началу 3064 года конфликт, который будущие историки назовут Гражданской войной Федеративного Содружества, бушевал уже полтора года. Но, несмотря на пролитую кровь, большинство населения Альянса Лиры все еще не осознавали, что живут в воюющем государстве. Цепляясь за привычный жизненный уклад, они не обращали внимания на войну и не признавали ее. Можно ли обвинить их в слепоте?
Взглянем на ситуацию глазами обычного лиранского бюргера, жителя любого из сотен миров Альянса Лиры. Подобно своему отцу и деду, он с подозрением относился к жителям Федеративных Солнц, но это недоверие и близко не успело перерасти в ненависть. Пока знать сводила свои счеты, бюргеру было сложно понять, почему он должен стрелять в людей, с которыми он жил в одном государстве менее десяти лет назад. Патриотизм, вызванный недавним объявлением независимости, все еще не погас окончательно. И пока архонт-принцесса все еще удерживала троны на Таркаде и на Новом Авалоне, облик, если не душа, бывшего содружества продолжали жить. А с ним продолжала жить и уверенность. С экранов бюргеру твердили про патриотизм и успехи в экономике, а при возникновении любого кризиса всегда находился виноватый. Свободная пресса объявлялась провокаторами, оппозиция – иностранными агентами, противники репрессий – террористами, а бывший принц, в одночасье лишившийся и армии, и короны – предателем, матереубийцей, и мятежником.
И наш бюргер продолжал жить, работать и растить семью, время от времени прерываясь для просмотра новостей, твердо уверенный в незыблемости окружающей его действительности. И это продолжалось до тех пор, когда в назначенный судьбой час дверь его мирка не выбивали грязным солдатским ботинком, разрушая разом и уют, и безопасность, и покой.
Час жителей Джиосара пробил в первой декаде марта 3064-го, когда неожиданно для всех блестящий командир 4-й ПБК Круцисских улан генерал-лейтенант Гиггинс прервал свой нейтралитет и объявил о своем переходе на сторону мятежного принца. Новая угроза заставила нервничать командование провинции Болан. Очаг противостояния, вспыхнувший глубоко в безопасном тылу, был плох сам по себе. Но еще хуже было то, что под ударом оказался важный торговый узел на границе с Лигой Свободных миров. Войска Гиггинса нужно было остановить.
15 марта Вторая ПБК Гвардии Донегала начали высадку на Джиосар.

***

Сара локтями прокладывала путь через толпу. С удивительной для своего хрупкого телосложения эффективностью и упорством она продвигалась вперед, к обочине. Едва впереди возникала хотя бы минимальная щель, как Сара тут же в нее просачивалась, бесцеремонно расталкивая окружающих. Вслед ей неслись ругательства и иной раз ответные толчки, но Винтерс это не останавливало.
Идущей за ней по пятам Ильзе оставалось только смущенно улыбаться и в пол голоса бормотать извинения. Непривычная к такой толчее девушка изо всех сил старалась не отставать. Это было непросто – хотя Сара прокладывала путь с эффективностью сбивающего кегли шара для боулинга, стоило задержаться на пару мгновений, как море людских плеч снова смыкалось у нее за спиной. Ильзу подводил наряд: ей не хотелось надевать на праздник военную форму, и сейчас на ней были блузка, плиссированная юбка и туфельки на каблуках. В зеркале это смотрелось мило, но как оказалось, совершенно не подходило для забегов среди толчеи.
– Ну чего ты там застряла? – подруга схватила ее запястье и рывком вырвала из объятий толпы к самой обочине, в первый ряд восхищенных зевак. Ильза смогла перевести дыхание. Сара расчистила место для себя, едва не сбив с ног господина почтенных лет в костюме тройке, и принялась поправлять растрепавшуюся после вояжа форму. На лице брюнетки сияла довольная улыбка.
– Класс! Любуйся сколько влезет, передние места как в ложе! – едва успокоившись, Сара полезла за телефоном.
– Как в партере… – машинально поправила ее Ильза. Реплика утонула в нарастающих радостных криках. В этот момент на проспекте показались гигантские шагающие фигуры. Толпа ликовала, аплодировала и размахивала флажками, приветствуя мехи Гвардии Донегала.
Огромные механизмы двигались одной колонной с большими интервалами, так что зрители могли хорошенько рассмотреть каждую машину, прежде чем ее место занимала следующая. Даже самому легкому меху взрослый человек едва достал бы до середины голени, но большинство было еще крупнее. Впереди колонны шел 95-тонный “Баньши”. От подошв громадных, размеров с автомобиль, металлических ступней, до гребня на макушке головы, в машине было шестнадцать метров высоты. Мех двигался неторопливо, осторожно переставляя ноги, но даже так от его поступи асфальт ощутимо дрожал. Броня машины блестела свежей лазурной краской, еще не поцарапанной и не обожженной в бою.
Ильза была вынуждена признать, что впечатлена. Ей случалось видеть мехи и раньше, но никогда штурмового класса и никогда – настолько близко. После очередного шага ступня "Баньши" опустилась на асфальт всего в нескольких метрах от нее. Стоило лишь выбежать вперед, и исполина можно было коснуться рукой. Девушка вскинула голову и окинула взглядом всю громадину. Бронированный торс меха украшала эмблема 2-ой Гвардии, латный кулак Штайнеров с зажатой короной. Сара проследила ее взгляд и кивнула на видневшиеся ниже эмблемы темные провалы – амбразуры вспомогательной батареи.
– Вот это махина, да? Нашу мелочевку и вспоминать смешно.
Ильза неопределенно пожала плечами. Сара продолжила смотреть на подругу, ожидая более содержательного ответа. Пришлось повысить голос, чтобы перекричать толпу:
– Ну и как быстро он полетит?
Сара фыркнула.
– Ой, как будто АКИ такой же массы не делают. Ей-богу, поменяю "Центурион" при первой возможности, да хотя бы на "Люцифер". Надоело краску царапать.
"Баньши" прошел мимо. За ним топал приземистый "Блэк Хоук-КУ", с лязгом переставляя многопалые ступни-лапы на согнутых назад ногах. Торс меха выступал вперед, из-за чего машина казалась сгорбленной.
– Целиться не пробовала? – Ильза не удержалась от шпильки.
– Пробовала. Однажды даже сбила "Транзит", – с ухмылкой парировала Сара.
Манн слегка нахмурилась. С недавних пор каждый раз, когда эта тема всплывала в разговоре, Ильза чувствовала уколы зависти. Она привыкла считать себя лучшей, и не допускала и мысли, что Сара может ее превзойти. Однако летчик того злосчастного "Транзита" смог уклониться от атаки Ильзы, а потом даже сел ей на хвост… а вот Сара разделалась с ним без всяких затруднений. Мысли о неудаче изводили Ильзу. В каждом упоминании ей чудилась насмешка над ее неловкостью – скрытая, завуалированная, и потому еще более обидная.
"И чего я завожусь? Я ведь сама начала… да и Сара никогда бы не стала надо мной смеяться", – чуть погодя, Ильза ощутила стыд за свою мнительность. Она повернулась к подруге с извиняющейся улыбкой. К счастью, Сара ничего не заметила, и с упоением щелкала телефоном дефилирующие мимо мехи. Третьим в колонне шел четвероногий "Баргест", похожий на широкоплечего волка-переростка. Из правого плеча меха торчал ствол невообразимого калибра. Эта пушка привела Сару в полный восторг:
– Смотри, смотри! Тяжелый Гаусс! Впервые его вижу! Вот бы нам такую, а?! – с раскрасневшимся лицом и счастливой ухмылкой до ушей она дергала Ильзу за рукав. Та попыталась представить, что снаряд такого размера сделает с "Центурионом". Картина вышла впечатляющей.
– Только она весит, наверно, как “Центурион” с полной загрузкой…
– Зану-у-уда, – Сара рассмеялась, – кстати, моя талия чуть выше. Но ты можешь продолжать.
– А это не моя рука.
– Что?.. А ну убрал грабли свои, сморчок! – Сара с размаху засадила локтем куда-то назад и вверх. Там ойкнули и закашлялись. Пятерня, до того ощупывавшая ее ягодицы, бесследно исчезла.
Ильза со встревоженным видом глянула на подругу. Та с невозмутимым видом поправляла китель на плечах, явно не придав инциденту никакого значения.
– Ты как?
– В норме. А что, резковато вышло?
– Самую малость… – Ильза придвинулась чуть ближе.
– Да ну. Зато будет знать, как распускать руки в присутствии лиранских летчиков. Ты чего вся дрожишь? – Сара обхватила ее ладонь.
– Слишком много людей и грохота. Давай уйдем, а?
– Ты же сама хотела посмотреть парад.
– На сегодня мне впечатлений достаточно, – Ильза вплотную прижалась к плечу подруги, безмолвно прося защиты от напирающей толпы зевак. Ее взгляд был таким жалобным, что Сара быстро сдалась и кивнула. Держась за руки, они пустились в обратный путь через толчею. Через пару минут они покинули переполненный проспект и свернули в относительно безлюдный переулок. Только тогда Ильза смогла вздохнуть немного свободнее.
Сара шагала рядом, все еще держа ее за руку. Подавленное настроение подруги передалось и ей, но она уж точно не собиралась заканчивать праздник на минорной ноте.
– Мехвоины, ага... – ляпнула Сара невпопад, лишь бы завязать разговор, – видала, как встречают? Хотела бы я знать, почему вся слава всегда достается им.
Ильза немного оживилась.
– Все дело в зрелищности. Что ни говори, а шагающий робот высотой с многоэтажный дом – это впечатляющая штука. Ведь даже тебе понравилось.
Сара показательно фыркнула:
– Ерунда. Железные чучела-переростки. И потом, я вот космолетчик. Могу позавтракать, залезть в кокпит, подняться на двести километров и намотать пару кругов вокруг экватора еще до обеда. Могу слетать на любую из двух лун этого шарика. И где мои поклонники, хотела бы я знать?
– Ну, одного ты уже нашла… он явно оценил твою форму. Или формы? – Ильза достаточно пришла в себя, чтобы выдавить улыбку. В ответ Сара шутливо толкнула ее плечом.
– А вот нечего ревновать. У тебя, если хочешь знать, тоже есть на что посмотреть!
– Ну не зна-а-аю… меня-то за зад никто не хватал.
– Это потому, что ты надела юбку. Портит все впечатление.
– Слишком широкая? – не сбавляя шагу, Ильза изогнула спину в попытке рассмотреть себя сзади. Винтерс ухмыльнулась.
– Нет. Слишком официальная. Как есть училка, весь интерес убиваешь, – она мотнулась в сторону, уходя от неминуемого подзатыльника. – Пойдем, возьмем чего-нибудь попить.
Неподалеку висела вывеска магазина. Девушки зашли внутрь. На нескольких стеллажах стояли напитки, закусками и продуктами быстрого приготовления – по правде говоря, выбор лишь немного более широкий, чем в придорожном киоске. Всем заведовал единственный продавец – парень в кепке и футболке с логотипом торговой сети. С тоскливой миной он смотрел трансляцию парада по небольшому телевизору в углу под потолком. Посетители его не обрадовали.
Сара пошла выбирать напитки, а Ильза от нечего делать принялась рассматривать полку с сувенирами. Помимо ожидаемых флажков, стикеров и значков с символикой Альянса и 2-й ПБК Гвардии Донегала, там стояли и несколько настольных моделей мехов. Особенно колоритно смотрелся крохотный "Гауптман". Мех вскинул руки с внушительным набором вооружения, как бы прицеливаясь на стоящего впереди врага. Из антропоморфной головы меха торчал ствол вспомогательного малого лазера. Он был стилизован под зажатую во рту сигару.
– Ого, какой мордоворот! – присоединившись к подруге, Сара тут же оценила находку. – Вылитый Фостер! Давай ему подарим… представь как он взбеситься от меха на столе!
– Никогда не замечала, чтобы шкипер курил сигары, – Ильза поставила крохотного меха обратно на полку. – Так что, наверное, придется искать конфигурацию без нее…
– Ага, с бутылкой вискаря в руке! – Сара в голос рассмеялась немудреной шутке. Веселье было таким заразительным, что Ильза не удержалась и тоже прыснула. Продавец окинул их недоуменным взглядом. .
– А вообще смотри, вот опять, – отсмеявшись, Сара прочистила горло, и обвела рукой полку с сувенирами. – Мехи, мехи, мехи. Ну ладно, вон в уголке стоит "Демолишер". Где, я тебя спрашиваю, АКИ? Вот я бы, может, и повесила "Центурион" в кокпите наудачу, но увы.
Видимо, этот риторический вопрос прозвучал чуть громче, чем следовало, поскольку продавец прервал свое добровольное заточение за кассой и направился к ним.
– Простите, фройляйн, – начал он, – а вы и правда мехвоин?
Сара смерила его самым беспощадным из пренебрежительных взглядов, на который только была способна.
– Не прощу. Все мехвоины – надутые павлины и позеры, а я – пилот аэрокосмического истребителя, – она ткнула пальцем в нашивку рода войск на плече. – Моя подруга тоже, просто ей надоели назойливые гражданские.
Парень густо покраснел.
– Тысяча извинений, фрауен. Пожалуйста, угощайтесь бесплатно. Вы не против, если я вас сфотографирую? Я в некотором роде, независимый журналист…
– Блоггер, значит? – безжалостно осведомилась Сара. Парень кивнул с таким потерянным видом, что Ильзе стало его жаль.
– Конечно, нас это совершенно не затруднит. Правда, Сара?
Лицо парня засветилось от радости. Он пробормотал благодарность, кинулся за стойку, и через пару мгновений вернулся с фотоаппаратом в руках. Подруги встали немного плотнее. Блеснула фотовспышка, диафрагма нащелкала серию снимков.
На получившихся фото Сара смотрела вдаль с тевтонской скорбью в глазах, напустив на себя вид валькирии, озирающей поле смертной брани. За долгие годы это был единственный снимок, где она выглядела серьезной.
А Ильза в тот момент ощутила, насколько неуместной оказалась ее белая блузка. Чтобы скрыть смущение, она приветливо улыбнулась в объектив, и непроизвольно скопировала любимый жест подруги – пальцы, раскрытые буквой V.

Где-то над предгорьями Куперского хребта
Джиосар
Провинция Болан, Альянс Лиры
22 марта 3064 года, 7:12
0+1

– Цезарь-три-главный, это контроль. Противник перед вами, по курсу ноль-один-пять, удаление в пределах пяти кликов. Быстро снижается.
Ильза бросила взгляд на экран бортовой РЛС ее собственного “Центуриона”. Крохотное светящиеся пятнышко, отмечавшее радарный контакт, успело переместиться немного вправо. Его новое положение было в точности таким, как только что озвучил оператор. Мысленно поблагодарив неизвестного сотрудника центра наведения, Ильза скорректировала курс. Полет уже успел вымотать ее, но пять километров – это сущие пустяки. Скоро все закончится. Должно закончиться.
В этот раз Ильзе случилось лететь ведомой у Штосса. Вдобавок, совместное дежурство выпало на самый собачий час. Взлетели они еще затемно, рассвет застал их в небе над слоем облачности. “Люцифер” и “Центурион” патрулировали назначенный сектор неба несколько часов, и не произошло ни единого происшествия, которое могло бы развеять скуку. Ильза порядком вымоталась и уже мечтала о горячем душе и мягкой койке, но ее планам не суждено было сбыться. Наземные радары засекли фоторазведчик улан, кружащий в приграничном тылу подразделений Гвардии. Пришел вызов, и пару цезарей направили на перехват.
Возбуждение охоты выбросило в кровь адреналин. Девушка временно забыла про усталость. Снова и снова Ильза проверяла состояние машины, твердо намереваясь не допустить ошибки. В этот раз противнику не уйти.
Однако легкой охоты не получилось. Вначале противник сбросил высоту с десяти тысяч метров до двух, разогнался и попытался оторваться от преследователей. "Люцифер" и "Центурион" на максимальной тяге кинулись в погоню – и чуть было не потеряли добычу, когда та резко сменила курс. Центр наведения помог им сориентироваться. Истребители вновь понеслись на перехват, но только для того чтобы оказаться обманутыми очередной петлей. Так продолжалось на протяжении получаса. Разделенные несколькими десятками километров, цель и перехватчики вслепую играли в кошки-мышки, пока более скоростные лиранские машины, наконец, не приблизились на эффективную дальность своих бортовых сенсоров. С этого момента партия вошла в эндшпиль.
– Ифрит, я вижу его. На два часа и ниже, между облаков!
ИК-сенсоры “Центуриона” уловили тепловой след. Через минуту Ильза уже смогла разглядеть движущуюся черную точку. Небольшой самолетик пытался скрыться между снежно-белыми облаками, но цезари быстро нагоняли его. Летящий впереди истребитель Штосса покачал крыльями.
– Понял тебя, Малявка. Есть визуальный контакт. Бандит-то невелик, а?
Ильза щелкнула тумблерами предохранителей средних лазеров, затем включила систему наведения. Встающее солнце, медленно выползавшее из-за горизонта, наполняло кокпит красноватым утренним светом. Из-за освещения ее собственные ладони, порхающие над приборной панелью, показались девушке обагренными свежей кровью. Ильза решила, что это хороший знак.
– Похоже на то, Ифрит. Скорее всего, это легкий АКИ. Малявка к атаке готова.
Радио донесло веселый смех Штосса.
– Какая ты прыткая! Можешь не беспокоится, Малявка, он мой. Смотри и учись. Контроль, это цезарь-три-главный, вижу противника. Звено атакует.
Не дожидаясь ответа, "Люцифер" Штосса накренился вправо и спикировал на темный силуэт. Ильза проводила его обиженным взглядом, послав свой АКИ в широкий правый вираж. Приказ ведущего ее совсем не обрадовал. Девушка была уверена в своих силах, она рвалась в бой, но оспорить приказ ведущего она не могла. На мгновение Ильзе захотелось, чтобы Штосса промахнулся. Если этот неизвестный дэвионовский летчик уклонился от атаки, у нее появится шанс самой вступить в игру.
В следующее мгновение ее желание исполнилось.
Темный силуэт вильнул в сторону, уклонившись от лазерного огня, и перешел в почти отвесное пикирование. Тяжелый "Люцифер" пронесся мимо него, бесполезно расстреливая облака, потом сделал петлю вправо и устремился в погоню. Ильза потянула ручку на себя и стала снижаться по широкой спирали, стараясь не потерять из виду их обоих.
– Черт! Мелкий засранец неплохо летает. Малявка, не отставай!
– Принято, Ифрит. Пусти меня, я достану его у земли.
– И не надейся. Я у него на хвосте, и срежу на выходе из пикирования. Еще один заход и он упадет.
В сердцах Ильза врезала кулаком по подлокотнику. Ну как же так?! Все три машины пробили облачность и продолжили спуск. В пикировании скорость продолжала расти. Они сбросили две тысячи метров всего за несколько ударов сердца.Ильза видела, как впереди мечется из стороны в сторону "Люцифер", пытаясь навести орудия на неуловимой разведчик.
Прицелится Штосс так и не успел. Земля приближалась слишком быстро, и ему пришлось выровнять истребитель. Шестидесятипятитонный "Люцифер" сильно просел на выходе из пикирования, и едва не зацепился крыльями за деревья. Разведчик пикировал почти до самой земли, и легко перешел в горизонтальный полет. Он заложил еще один вираж, окончательно сбросив со своего хвоста растерявшегося Штосса и полетел прочь – так низко, что ему пришлось обогнуть небольшой пригорок.
– Gottverdammt! Он меньше и легче, на такой высоте нам его не достать! – Штосс в разразился потоком брани, пока его машина набирала безопасную высоту. Ильза легко обогнала ведущего и понеслась в погоню за разведчиком.
– Нет! Я не дам ему уйти! Только не снова!
– Малявка, выводи! Выводи, это слишком опасно! Малявка, твою мать, следи за высотой, "Центурион" проседает на выводе!
Ильза почти не слышала его голос. Весь ее мир снова сократился до цели, медленно растущей в сетке прицела. Вражеский самолет действительно был невелик, и больше походил на мотопланер, чем на АКИ. Его крылья были длинными и тонкими, а вертикальное оперение – двухкилевым. Компактный фюзеляж имел форму чечевицы, с прозрачной передней частью, а сзади размещался толкающий винт. Ильза быстро догоняла разведчика, и тот снова начал петлять. Самолетик был не слишком скоростным, но очень маневренным. Он был приспособлен к полету на небольших скоростях – фактически, он летел так медленно, что более тяжелый АКИ никак не мог бы вписаться в его вираж.
Альтиметр перескочил цифру "200", и в кокпите зазвучал предостерегающий сигнал. Не глядя Ильза хлопнула по кнопке отключения зуммера. Она не сводила глаз с цели. В последний момент разведчик заложил вираж влево – слишком крутой, чтобы разогнавшийся тридцатитонный АКИ мог его повторить. Ильза устремилась за ним, одновременно выпуская закрылки и воздушные тормоза. "Центурион" резко развернулся, фатально теряя скорость. Воздушный поток сорвался с крыльев, и в тот же момент исчезла подъемная сила. Посреди крутого виража истребитель проскользнул вниз, теряя оставшуюся высоту.
Пора! Ильза потянула ручку управления вектором тяги. Сопло падающего "Центуриона" отклонилось вниз – так, чтобы реактивная струя подталкивала истребитель вверх и вперед. Машина дрогнула и выровнялась, балансируя на реактивной струе как на опоре, пока девушка лихорадочно доворачивала нос истребителя вслед улетающему разведчику. Стоило перекрестью коснуться цели, как Ильза вдавила гашетку. Зеленые лучи средних лазеров хлестнули по левому крылу, и оно переломилось пополам как сухая веточка. Самолетик завалился набок и рухнул в лес.
"Центурион" все еще летел с сильным креном влево, балансируя в крайне неустойчивом положении. Ильза пыталась выровняться, но машина не слушалась элеронов. Скорость продолжала падать, девушке пришлось до отказа вдавить педаль только чтобы удержать нос от гибельного нырка вниз. Она врубила максимальную мощность. Двигатель натужно взвыл, и в кокпит хлынул поток раскаленного воздуха. "Центурион" затрясло. Пару бесконечно долгих секунд машина пыталась разорвать гибельные объятия гравитации, но потом все-таки стала набирать высоту.
Голубой "Центурион" взмыл в небо под пологим углом. Набрав скорость, машина вновь стала управляемой. В своем кокпите Ильза облегченно откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Радио доносило восхищенные вопли Штосса. Ей пришлось повысить голос, чтобы вклиниться между его реплик:
– Это был не АКИ. Легкий турбовинтовой разведчик, кажется "Бумеранг". Вот почему он так крутился.
– Чертовски рискованный маневр, Малявка. Чертовски. Но сделано отлично!
"Люцифер" пристроился к ней справа. Ильза перевела дыхание и произнесла слова, о которых мечтала давным-давно:
– Контроль, это цезарь-три-два. Цель уничтожена. Звено возвращается домой.

Авиабаза Нютцен
Джиосар
Провинция Болан, Альянс Лиры
22 марта 3064 года, 7:50
1+1

В родном ангаре Ильзу ждала небольшая толпа. Тягач еще не успел затянуть "Центурион" под крышу, когда машину со всех сторон облепили человек тридцать техников и оружейников. Кто-то подставил к борту стремянку. Ильза открыла фонарь и хор приветственных криков чуть не оглушил ее.
Спуститься обычным способом ей не дали. Стоило девушке вылезти из кокпита, как ее подхватили на руки и мягко опустили на пол. Ильза сняла шлем, открыв раскрасневшееся лицо со спутанными волосами и удивленно осмотрелась вокруг. Спустивший ее наземь парень в замызганной спецовке широко улыбнулся и салютовал.
– Поздравляем с победой, фрау лойтнант. Вы уж простите за бардак, ребята радуются, что птичка вас не подвела.
Смущенная Ильза улыбнулась в ответ.
– Не подвела. Это прекрасный самолет. Он бы и сам сбил врага. Я лишь чуть-чуть ему помогла.
Голубой фюзеляж истребителя ярко сверкал под светом подвесных ламп. Ильза наклонила голову, прикидывая как на киле будет смотреться ее первый абшуссбалкен. Конечно, это не три орла Штосса, но с чего-то надо начинать.
Кто-то из техников угадал ее мысли.
– Присматриваете местечко чтобы увековечить победу, фрау лойтнант? Не беспокойтесь, все будет сделано в лучшем виде. Ричи отлично владеет кисточкой, да и все нужные трафареты у нас есть.
Озадаченная последней фразой, Ильза обернулась к нему.
– А какой трафарет? Это была машина уланов.
Техник пожал плечами.
– Ну ясное дело, как за пиратов. Они же мятежники, а значит – пираты. Давно мы черепки не рисовали, все орлы да сабли перечеркнутые. Помню, подбил как-то старик пару пиратских птичек, еще до независимости дело было… Мы кинулись было черепа рисовать, но он запретил. Чудной он, – пожилой техник усмехнулся в усы.
Ильза вспомнила облик командирской “Чиппевы”. Машина гауптмана несла только командирские шевроны на крыле, а вот киль и правда был лишен всяких пометок. В отличие от других пилотов, Фостер очевидно предпочитал не выставлять свои победы напоказ. Девушка невольно задумалась – а скольких он уже успел сбить? Усатый техник окликнул кого-то через весь ангар:
– Эй, Ричи! Где у нас трафарет?! Ну тот, с черепом?
– Отставить!
Возбужденный гомон мгновенно стих. Толпа вспомогательного персонала сама собой раздалась в стороны, как косяк испуганной сельди при виде акулы. В центре растущего свободного пространства стоял Фостер.
– Умники, нахер! С каких пор Круцисские уланы стали ублюдочными пиратами, а? Или у кого-то еще остались сомнения, с кем именно мы воюем?
Гауптман обвел собравшихся тяжелым взглядом. Техники отводили глаза. Один за другим они бочком протискивались к выходу и расходились по делам.
– Отныне и впредь, если увижу, что кто-то будет малевать черепа – четвертую на месте. Привыкайте рисовать “солнышко”. Всем ясно? – прокаркал Фостер.
Со всех сторон послышалось невнятное “Так точно”. Гауптман остановил взгляд на Ильзе.
– Манн, когда заседание твоего фан-клуба закончиться, попрошу ко мне. Поговорим.

***

Ильза поспешно сбросила “слоновий костюм”, приняла душ и переоделась. Через двадцать минут она переступила порог командирского кабинета.
– Закрой дверь.
Фостер уже ждал ее. Он сидел на краю стола хмурой миной и скрестил руки на груди. По всему выходило, что разговор предстоит нелегкий. Пауза затянулась, и девушка чувствовала себя неуютно.
– Я уже слышал всю историю от Штосса, в общих чертах. Но нужна твоя версия. Как слетала, Малявка?
– Ничего особенного, – Ильза пожала плечами, настороженно глядя на гауптмана, – Нас направили на перехват фоторазведчика. Это оказался невооруженный "Бумеранг". Штосс атаковал первым, но разведчик ушел на малую высоту, где сильно превосходил "Люцифер" в маневренности. Поэтому атаковала я. Мне удалось вписаться в его вираж, я выстрелила, и он упал. Это все.
– Удалось вписать в вираж, хм, – Фостер посмотрел на нее с подозрением. – И как же это у тебя получилось?
– Я выпустила воздушные тормоза, сбросила скорость до минимума, а пропавшую подъемную силу скомпенсировала вектором тяги.
Фостер кивнул, как будто получив подтверждение собственным мыслям.
– То есть ты маневрировала с закритическими углами атаки, так?
– Да, – вопроса прозвучал невинно, однако Ильза похолодела. Она, наконец, поняла, куда клонит комэск.
– Какая была высота?
– Пятьсот.
Фостер поморщился.
– Манн, ты неумелая лгунья. Какая была высота?
– Пятьсот метров, шкипер, – Ильза сохраняла бесстрастное выражение лица.
– Манн, я прикажу проверить данные бортовых самописцев, а на время расследования отстраню тебя от полетов. Правду.
– Сто двадцать метров, – Ильза сглотнула комок в горле.
– Сто двадцать метров… – протянул Фостер. Он опустил глаза, принявшись рассматривать носки своих ботинок. Ильза подумала было, что угроза миновала, но тут услышала, как комэск отсчитывает до десяти сквозь сжатые зубы. Когда он вновь взглянул на девушку, в глазах светилась плохо сдерживаемая злоба.
– Лейтенант, ты совсем ебанутая? Ты знаешь, почему мы не используем сверхманевренность на малых высотах? Одна ошибка – и хана, катапульта даже не успеет сработать.
– Не понимаю, в чем проблема, шкипер. Никакой ошибки не случилось. Я сбила цель.
– Манн, ты хороший пилот, но с пустой головой. Грань между выживанием и смертью в этом случае тонкая, как ночнушка у китаянки из веселого дома. Бам, – Фостер звонко хлопнул в ладоши, демонстрируя столкновение. От резкого звука Ильза вздрогнула, – и твой самолет превращается в груду обломков. Что мне тогда написать твоей семье: "она очень хотела сбить самолет"?
Ильза упрямо наклонила голову. Возбуждение после боя еще не покинуло ее, а в груди зрела обида.
– Герр гауптман, разрешите говорить откровенно? Все это полная чушь. Мне хорошо известно, на что способен "Центурион", и на что способна я сама. Моя работа, как летчика-истребителя – это сбивать вражеские самолеты. Я рискнула и выиграла. В чем вы хотите меня обвинить?
– Идиотка, – сказал Фостер с неожиданной смесью снисхождения и теплоты в голосе. – Глупая идиотка. Твоя работа как солдата – это выжить на этой гребаной войне. Ты побеждаешь каждый раз, когда благополучно возвращаешься на аэродром. Я побеждаю каждый раз, когда мои пилоты остаются в живых. А твое лихачество мне все портит!
Ильза промолчала, не найдя что возразить. Фостер отошел дальше и несколько минут рассматривал пейзаж за окном. Когда он начал говорить, голос был хриплым:
– Я хотел отобрать у тебя победу в наказание за безрассудство. Ты бы написала рапорт под диктовку, а сбитый отошел Штоссу. Думаешь, это справедливо?
Ильза склонила голову и сжала кулаки. На глаза помимо воли накатывались слезы от обиды и собственного бессилия. Весь мир ополчился против нее.
– Но это бы уничтожило боевой дух в эскадрилье, – со вздохом продолжил комэск. – Парни только оправились после Аркадии… и по какой-то причине техники не любят Штосса так, как тебя. Поэтому все останется как есть. Ты получишь свой абшуссбалкен. Но запомни, Манн, хорошенько запомни: еще одна подобная выходка, и я выкину тебя из эскадрильи. Если хочешь угробить себя – валяй, но отвечать за твою дурь я не хочу. Усекла?
Ильза подняла на Фостера покрасневшие от слез глаза.
– Вы так уверены, герр гауптман? Никто не может запретить мне летать. И никто не даст вам списать дочь лейтенант-генерала только потому, что мы не сошлись характерами. Не смейте на меня давить!
Последнюю фразу Ильза прошипела сквозь сомкнутые зубы. Фостер гнусно оскалился – в первый раз за весь разговор.
– Решила запугать меня, девочка? Не выйдет. Я играл грязно когда ты еще пеленки пачкала. Спорю, что отец не обрадуется, если узнает с кем ты делишь койку.
Ильза пошатнулась как от удара. Щеки залила краска.
– Мой отец все поймет и простит…
Фостер покачал головой.
– Ни минуты не сомневаюсь. Но он использовал свои связи, чтобы протащить любовницу дочки в боевую часть. Что будет с его репутацией, когда люди узнают об этом?
Ильза промолчала, едва сдерживаясь от рыданий. Она ненавидела себя в этот момент. Фостер проявил неожиданный такт и отвернулся, дав ей время взять себя в руки.
– Вся эскадрилья не слепая, Манн. Последний аэродромный пес знает, чем вы с Винтерс занимаетесь у себя в каюте. Но все будут молчать, потому что ты часть команды. Одна из цезарей. Я прошу тебя, в последний раз прошу – не создавай мне проблем.
Ильза вытерла рукавом появившиеся было слезы. Она бросила на Фостера злобный от бессилия взгляд.
– Идите к черту, шкипер. Вместе с вашей философией и эскадрильей. А ваши просьбы засуньте себе… – Ильза махнула рукой, так и не закончив фразу.
– Ну-ну. У тебя все?
Ильза глядела на Фостера со смесью отчаяния и вызова в глазах, как зажатый в углу клетки зверек.
– Тогда запомни напоследок: в составе Круцисских улан четыре авиакрыла. Четыре. Даже если сбросить со счета некомплект 4-го после аркадийского бардака, нас превосходят количеством в соотношении два к одному. В воздухе очень много тех, кто хочет тебя убить, куколка моя. Постарайся не облегчать им задачу.

***

– Ай! Зараза! – Сара дернулась от щекотки, что позволило Ильзе быстро выскользнуть из под нее. Теперь они сидели на кровати, напротив друг друга. Ильза в белье, Сара в повседневной форме. Брюнетка задорно ухмылялась, блондинка терла глаза.
"Хорошо хоть ботинки догадалась снять" – подумала Ильза, – "прежде чем залезать на спящего человека".
– Пока Ваше Величество изволили дрыхнуть, я все принесла, – брюнетка кивнула в сторону столика, на котором стоял полиэтиленовый пакет с логотипом уже знакомой им продуктовой сети - той же, где они рассматривали сувениры. Внутри пакета угадывались очертания пузатой бутылки.
– Ее Величеству может почивать, сколько считает нужным! – парировала Ильза. Она зевнула, отогнав последние остатки сна. Потом вылезла из кровати и босиком прошлепала к столу чтобы осмотреть трофей. В пакете оказалась бутылка коньяка и чипсы. Набор завершала пачка одноразовых стаканов.
– Тебя не учили, что коньяк чипсами не закусывают?
– Не–а, – рассмеялась Сара, – ты ведь сама говоришь, что я деревенщина. Так что бла-ародные могут страдать, а меня все устраивает. Ну и жарища здесь! – она скинула серый китель, оставшись в одной рубашке. Местами тонкая ткань уже прилипала к коже.
Ильза распечатала бумажные стаканы:
– Знаешь, что нам нужно купить?
– Ну?
– Бокалы. Напомни мне при случае. Мы ведь все-таки офицеры….
– Ну конечно. Принцесска не может пить из бумажного стаканчика! Купишь бокалы, будешь мыть их сама. Без горничной-то справишься? Хотя можешь обратиться ко мне, я готова на взять работу на полставки! Как ты думаешь, мне пойдет платье горничной? – Сара продолжала болтать без умолку. Она сделала реверанс, приподняв воображаемый подол.
– Заткнись уже, а? – густо покраснев, Ильза разливала янтарную жидкость в стаканы.
– Хотя верно, старик такого не оценит. Эх.
Представив, как подруга одетая в платье горничной и белоснежные чулки на подвязках лезет в кокпит "Центуриона", Ильза рассмеялась во весь голос.
– Ну что ты ржешь? Всю казарму перебудишь.
– Нет, ничего, – блондинка поборола приступ веселья и протянула Саре наполненный стаканчик. Та торжественно подняла импровизированный бокал:
– Ну что… За юную и не слишком одетую летчицу, которая сегодня заработала свой первый абшусс… ээ… короче, сбила первое безоружное корыто! – она залпом осушила стаканчик.
– Ну и кто тут у нас зараза? – Ильза последовала ее примеру, – да такую язву как ты еще поискать. А коньяк хороший. Одобряю.
Сара запустила руку в пакет с чипсами:
– Еще бы. Знала бы ты, сколько я выложила за эту бутылку…
Девушки уселись на кровать, для удобства подтащив поближе столик с нехитрой снедью. Сара быстро опорожнила пару стопок и уютно устроилась рядом с подругой, положив голову ей на колени.
– Конечно, я за тебя рада, – пробормотала она, устраиваясь поудобнее, – но один-один – это ни в какие ворота. Придется мне сбить еще парочку… а то ты, того и гляди, возгордишься. Хвастаться начнешь...
Ильза улыбнулась вместо ответа. Она развязала извечный хвостик и разглаживала пальцами иссиня-черные волосы подруги, посетовав, что под рукой нет гребешка. Она любила расчесывать волосы Сары и втайне мечтала, чтобы они были подлиннее, раза в два или три. Сколько великолепных причесок можно было бы тогда соорудить... Впрочем, пока они обе оставались на службе, о волосах до талии и о походах к стилистам оставалось только мечтать. Сара растеряла весь задор и лежала неподвижно, что-то мурлыкая себе под нос. Ни дать, ни взять кошка.
– М–м… почеши еще и за ушком… Да–да! – получив желаемое, Сара лениво приподнялась с ее колен и еще раз плеснула в стаканчики порцию коньяка.
– Держи, принцесска. За что пьем?
– Гм. Не знаю.
– Тогда я знаю. За нас!
Сара опорожнила стаканчик и стала покусывать ухо Ильзы, пока та цедила коньяк.
– Ай! Больно… Ну не кусайся.
– Ммм… Я хочу кусаться…
– Не надо, – Ильза наклонилась и поцеловала брюнетку в губы. Та страстно ответила.
– Да ты пьяна!
– Да, я пьяна. Разве это нам помешает?
Не успела Ильза ойкнуть, как снова очутилась на кровати. С коварной улыбкой Сара уселась на нее верхом и схватила за руки, не давая повторить удачный маневр со щекоткой. Ильза изогнулась для вида, но подруга крепко держала ее на месте.
– Ну и что?
– И ничего. Ты моя... – Сара прижалась к ней, целуя покусанное ухо.
Ощущая разгоряченное тело девушки, Ильза отринула от себя все остальное. Пусть война и служба подождут где-нибудь еще. А здесь есть ее прекрасная Сара Винтерс.

[Маленький Скорпион]

в новейших четырехногих бронекостюмах "Фенрир"

Четвероногих. И ты их с "ротвейлерами" не путаешь? "фенрир" в серии с января 60-го, "ротвейлер" -- с декабря 63-го

[Tomoboshi]

И правда...
Не, их и имели ввиду. 60ый - я тоже воспринимаю как "новейшие"

[Click]

Хм, наверное лучше единым общим финальным вариантом выкладывать на сайт. Т.е. часть1+2
Ждем-с...

[Tomoboshi]

Клик, там будет больше 2 частей...

[Click]

Ну так когда ВСЕ будут готовы - одним общим файлом и выложу на сайт.

[Tomoboshi]

Авиабаза Нютцен
Джиосар
Провинция Болан, Альянс Лиры
21 мая 3064 года, 16:30
1+1

Подошло время новостного блока. Представительного вида диктор лопотал какую-то муть про обвал котировок, но его никто не слушал. Не обращая внимания на тривизор, Ильза увлеченно рисовала ноги. Попытка была третьей по счету, но выходило все равно ужасно.
Голые ножки, разумеется, принадлежали лейтенанту Винтерс. Брюнетка задумчиво болтала ими в воздухе, лежа на животе. Уже час Сара слушала плеер и читала гламурный журнал за прошлый месяц, почти не меняя позы и не обращая никакого внимания на окружающую действительность. Такой возможностью было грех не воспользоваться.
И уже час задуманный карандашный портрет не давался Ильзе. “Да, сестрица, анатомия это тебе не закат малевать. Точность нужна,” – досадовала она, в который раз стирая ластиком неудачные штрихи. “Ну да ладно, времени у нас много”.
В последние дни перебои со снабжением практически оставили 112-е крыло без жидкого водорода, основного топлива для АКИ. Сходные проблемы сейчас испытывала вся авиация лоялистов. Пока на земле гвардейцы Донегала и круцисские уланы обменивались осторожными ударами, прощупывая позиции друг-друга, цезари по большей части коротали дни на земле. Очередная партия долгожданного топлива должна была придти завтрашним утром, а до того все вылеты были отменены.
“Котятки, я отмазался от всех попыток командования пристроить вас к катанию квадратного и ношению круглого. Так что в качестве благодарности ведите себя прилично!” – поутру гауптман был опрятен, как никогда, и подозрительно благодушен. Промаявшись на базе до полудня, Фостер затем укатил в город по каким-то личным делам, оставив эскадрилью в заботливых руках Милович. Таким образом, цезари получили неожиданный выходной, да еще и без надзирающего ока командира.
После котировок диктор перешел к освещению местной культурной жизни. Первым пунктом следовал какой-то фермерский фестиваль чуть-ли не планетарного масштаба. “И как всегда, ни слова про войну. Как будто нас тут вообще нету”, – раздраженно подумала Ильза, - “Цензура цензурой, но это больше похоже на попытку самовнушения”. Она с досадой скомкала набросок, и броском отправила его в корзину к собратьям. Бумажный шарик стукнулся об ободок и свалился на пол.
В дверь постучали.
– Да! – прежде чем ответь, Ильза бросила обеспокоенный взгляд на голые ножки лежащей Сары. Картина была привлекательной, но в рамках приличия.
В дверь всунулся Руббер, заполонив собой весь проем. “Да как он в кокпит-то помещается?” – в который раз поразилась девушка. Протиснувшись в дверь, гость осмотрелся. Изгибы лежащей Сары он оценил с явным удовольствием.
– Привет, мелюзга, – добродушно произнес Пауль, – отдыхаете?
Сара перелистнула страницу, и продолжила качать головой в такт музыке из наушников, полностью игнорируя действительность. Ответа от нее можно было не ждать.
– Вроде того, сержант, – Ильза выделила последнее слово, хотя и осознавала тщетность попытки. Летчики эскадрильи “цезарь” были плотью от плоти Фостера, переняв все его манеры и привычки, включая презрение к любым званиям и заслугам, кроме часов налета. Призывать к соблюдению субординации среди них было бесполезно.
– Восхитительно, фрау лойтнант, – Руббер ухмыльнулся и манерно щелкнул каблуками. – Осмелюсь доложить. Вернее, предложить проследовать в каюту к Штоссу. Все цезари приглашены по случаю… ну, выходного. Форма одежды свободная.
– Оу! Звучит любопытно, – Ильза оживилась.
– Приходите. У меня еще распоряжение от герра лейтенанта, так что встретимся уже на месте, – верзила выдвинулся обратно в коридор, кивнул напоследок и захлопнул за собой дверь.
Ильза любила вечеринки. И хотя в обществе Штосса она все еще чувствовала себя неуютно, пренебрегать подобным приглашением было грешно. Миновал год, как Манн и Винтерс присоединились к эскадрилье, но до недавнего времени между старшими пилотами и новичками все еще ощущалась невидимая стена отчуждения.
– Эй!
Сара не отреагировала.
– Э-эй! – для убедительности Ильза схватила подругу за обнаженную ступню. Брюнетка дернулась от неожиданности и сорвала наушники:
– Блин, не пугай меня!
– А иначе тебя не дозовешься! Будешь слушать музыку на такой громкости, оглохнешь.
– Решила проявить материнские чувства? – Сара была явно раздражена.
– Не бесись. Надевай штаны и пошли к Штоссу, – Ильза поправляла прическу у небольшого зеркала на стене.
– На кой это?
– Фуршет, как я понимаю. Будем укреплять боевое товарищество в неформальной обстановке. Все цезари приглашены, так что деваться тебе некуда.
– Ох. Полежать спокойно не дадут. Слушай, если обстановка неформальная, то можно не краситься?

***

Одетый в парадную форму Рудольф Штосс восседал на стуле в центре комнаты, напустив на себя вид короля на званом балу. На груди щегольского голубого мундира, подпоясанного черным кушаком, сверкал пяток медалей за участие в кампаниях. Награды дополняли совершенно неуставные знаки в виде перечеркнутых орлов, крашенных пурпурной эмалью. Напротив него в кожаном кресле устроилась Милович. Штосс рассказывал ей какую-то длинную историю, в которой через фразу недобрым словом поминал интендантов. Хозяин и не думал прервать рассказ, чтобы встретить вошедших в каюту Ильзу и Сару, так что девушки самостоятельно устроились на диванчике в углу. Через минуту прибыл и Руббер. Он выгрузил на столик две бутылки кальвадоса, дополнив их закусками из офицерской столовой, после чего оккупировал второй стул.
– ...А потом этот идиот кидает стакан об стену, и начинает орать – мол, вы, летуны, все как один мудаки записные, где было ваше прикрытие, и что у него в засаде весь лэнс полег. Ну не буду же я объяснять, что мы третью неделю без топлива. Пришлось вставать и бить морду. Одним словом, в “Оранжевую церковь” лучше по одному не ходить, слишком много сапогов там ошивается… Ага, спасибо! – Штосс принял наполненный до краев стакан. – Итак, я вижу что все собрались.
Штосс поднялся на ноги, оглядел всех собравшихся, и с торжественным видом подкрутил ус.
– Ну что, молодежь. Уж не знаю, ваша эта заслуга или старика, но вы успешно прижились в цезарях, несмотря на наши сомнения. Летчицы вы толковые, несмотря на то, что учились на Скаи. Винтерс, ты молодец, отличилась первой. Манн раскачивалась подольше, но недавно таки заработала первую победу. Так что теперь вы вполне сойдете за настоящих истребителей… в темноте и при плохом освещении, – Штосс хохотнул, но тут же посерьезнел и поднял стакан. – За новых цезарей. Прозит!
– Прозит! – хором подхватила эскадрилья. Штосс выпил свой стакан залпом. На вкус Ильзы, кальвадос был так себе. Коньяк, которым по случаю ее первой победы угощала Сара, был куда приятнее. Или это от того, что девушки распивали его вдвоем?
– Ого! Это вас в Сангламоре так научили? – Штосс с интересом наблюдал за Сарой, опустошившей стакан в несколько больших глотков.
– Не-а! – брюнетка осмотрела пустой стакан и кокетливо улыбнулась. – Это наследие Трента. Папенькина наука, можно сказать.
– Понятно. Пауль, Бесовке наливать скромнее.
– Эй!
– Я не планирую утром чистить палубу от блевоты, – Рудольф прищурился. – Да и тащить тебя будет некому. Хотя со шкипером ты сойдешься. Он уважает такую самоотдачу при питие.
– Я не бухаю по утрам каждый божий день.
– Дело наживное, – рассмеялся Руббер, вновь наполняя бокалы.
Подняли второй тост. Беседа продолжалась в столь же непринужденном ключе – Штосс травил байки и сыпал остротами, Сара с восторгом вступала в перепалку по поводу и без. Ильза ей вяло поддакивала, цедя алкоголь. “Все-таки она скучает по академии, где у нее было немало знакомых. Вот и сейчас так и льнет к компании..” – Ильза ощутила смутный, но неприятный укол ревности и тотчас его устыдилась. “Ладно-ладно, прекрати в самом деле. Было бы с чего переживать”.
Третий тост по обычаю подняли за архонт-принцессу. Стаканы подняли молча и серьезно. Штосс излучал энтузиазмом, Милович сохранила непроницаемое выражение на лице. Сара повторила здравницу равнодушно.
– А я слышал, что 10-й лиранский регулярный поднял мятеж на Кавануте. А ведь они тоже принимали присягу Альянсу, – вдруг заметил Руббер.
– Регуляры, тьфу. Ни чести, ни верности, – холодно обрубил Штосс. – В донегальской Гвардии такого говна не водится. Ублюдков надо давить без жалости, чтоб другим неповадно было.
Лаура Милович грациозно кивнула с появившейся на губах холодной усмешкой. Ильза задумчиво крутила в руках пустой стакан, и добавила:
– Вот только никто не считает эту войну войной. Удивительно. Чем дольше будет продолжаться эта апатия, тем дороже она обойдется.
– То есть мы недостаточно агрессивны, по твоему? – прищурился Штосс.
– Не в этом дело, – замялась Ильза, – ты видел сегодняшние новости? Ни слова о войне. При том что это региональный канал, и мятежники отсюда в паре часов лету.
– Гражданские, – презрительно фыркнул Руббер. – Чего от них можно ждать?
Стаканы снова наполнились. Кто-то произнес очередной тост. Как-то само-собой получилось так, что Штосс очутился на диване рядом с Ильзой – так близко, что едва не обнимал ее за талию. Сара увлеченно спорила с Руббером не то об истории, не то об архитектуре. В любом случае ее знание о предмете были в лучшем случае фрагментарными, но Сара по своему обыкновению компенсировала это пылом и энергичностью аргументации. Милович с отвлеченным видом уткнулась в экран своего миникомпьютера. Помощи ждать было неоткуда.
Рудольф проследил за взглядом блондинки:
– Нервничаешь, Манн?
Ильза пожала плечами, изо всех сил стараясь не выдать охватившего ее волнения.
– Вовсе нет. С чего ты взял?
Рудольф усмехнулся в усы и кивнул на говорившую парочку. Сара размахивала руками для усиления эффекта от своей тирады, и вовсе не замечала того, что на лице Руббера появилось откровенное обожание.
– Похоже, они здорово увлеклись.
– А ты?
– Я пока еще ничего не сделал.
– И это меня вполне устраивает, – Ильза убрала прочь руку, назойливо лезущую ей на бедро. Штосс цыкнул с досадой и слегка отстранился.
– Послушай, ну что не так? Не нужно разыгрывать недотрогу. Всем известно, что ты строишь глазки техникам.
Мужские пальцы коснулись ее волос. Ильза почувствовала, что краснеет. Она вскочила с дивана и отошла на пару шагов, отчаянно надеясь, что это будет выглядеть есстественно.
– Держите себя в руках, лейтенант. Пожалуйста.
Штосс шутливо поднял руки.
– Уговорила. Сдаюсь. Похоже, Милович так и останется королевой эскадрильи, – он криво усмехнулся. – Манн, когда ты злишься, ты больше обычного похожа на нормального человека. Жизнь в глазах появляется.
“А ты чем пьянее, тем больший мудак”, – подумала про себя девушка, но промолчала. Штосс вновь наполнил опустевшие стаканы, и протянул один из них Ильзе. Та инстинктивно отпрянула от его руки.
– Брось, я не кусаюсь, – рассмеялся Рудольф, поднимаясь с дивана и возвращаясь на свой стул. – Видишь, ты в безопасности. Держи и давай сменим тему. Помнишь свой “Бумеранг”?
Ильза кивнула.
– Неплохо сработано. Честно, – Штосс залпом осушил стакан и, крякнув от удовольствия, продолжил, – но рискованно. Ты чуть в землю не врезалась. Тут есть пара нюансов… – он покрутил рукой подыскивая слова, – которые приходят с опытом.
– Да, только я его сбила, – Ильза постаралась быть бесстрастной, – а ты отвернул.
– Была бы у меня машина полегче, – фыркнул Штосс.
– Руди, заткнись бога ради, прежде чем успеешь опозорится, – неожиданно раздался голос Милович. Лаура оторвалась от миникомпьютера и подняла голову, насмешливо разглядывая их обоих из своего кресла. – Ты же не летал ни на чем, кроме “Люцифера” со времен академии. Чему ты собираешься научить Манн?
Ильзе показалось, что она услышала как скрипит зубами Штосс.
– Молчала бы, Щука!
– Истина торжествует! – Милович невозмутимо отсалютовала стаканом. – Кстати, Пауль!
– А? – Руббер не без труда оторвался от своей собеседницы. Несмотря на расстегнутый воротник, лицо его покраснело.
– Ты бы как сбивал “Бумеранг” на сверхмалой? – спросила Милович, краем глаза следя за реакцией Рудольфа. Сержант Руббер замешкался на мгновение, но увидев, что взгляды присутствующих направлены на него, ответил:
– Хм... С твоего, Щука, разрешения – никак. Но коль скоро вопрос такой принципиальный, – великан потер запястье, – вписался бы в его вираж верхним йо-йо, комбинируя разворот и маневр тягой. Если лойтнант Манн пожелает, я мог бы продемонстрировать при случае. На практике, само собой.
– Ловлю на слове! – Ильза рассмеялась, ткнув в него пальцем.
Штосс от злости чуть пятнами не пошел, как отметила про себя девушка. Осознание этого привело ее в прекрасное расположение духа, и она украдкой показала большой палец Лауре. Та с улыбкой пожала плечами, и вернулась к своему гаджету. Вдруг лицо ее посуровело, и она вскинула руку.
– Эй, гвардия! Тут странное пишут.
Удивленные цезари обернулись к ней.
– У меня фоном новости включены, – Милович развернул экран к остальным. Диктор произносил какие-то слова, но при отключенном звуке этого не было слышно. Зато все ясно увидели бегущую строку: “СРОЧНЫЕ НОВОСТИ. Наступление Нефритовых Соколов. Клановцы атакуют на Блю Хоул, Кикую и Конице”. На минуту воцарилось молчание, пока пилоты переваривали известие. В тишине Руббер разливал кальвадос по рюмкам. Штосс открыл было рот, но Милович предупредила его:
– Руби, позволь мне. У кого-то есть родня на клановской границе? – таковых не оказалось, и Милович продолжила. – Зато там сейчас шестая и четырнадцатая из гвардии Донегала. Давайте пожелаем им удачи, пока мы исполняем наш долг здесь. Цезари… за Донегал и Альянс.
Расходились значительно позже отбоя, тихо и короткими перебежками. Пьяная Сара с трудом переставляла ноги, вцепившись в подставленное подругой плечо, но важность момента осознавала и старалась в меру сил не шуметь. Ильзу же разбирал смех – подобного она даже в академии припомнить не могла.
“Первые сорок лет детства у мужчин самые тяжелые,” – невольно вспомнила она известную поговорку, – “Кто бы знал, что не только у мужчин. Ох, завтра нас ждет тяжелое утро, хорошо хоть вылеты заранее не распределены. Надо будет Сару отмазать...”
Несмотря на все приложенные усилия, прикрыть Сару Ильзе не удалось. Мучимая жутким похмельем Винтерс вместе с Милович вылетели на патрулирование во второй половине дня. Спустя два часа они возвратились, и их АКИ несли следы боевых повреждений.
В этом вылете Сара сбила вражеский “Сперроухоук”.





Новый Мюнхен
Джиосар
Провинция Болан, Альянс Лиры
27 мая 3064 года, 20:43
1+2

Светящийся монитор украшала полупрозрачная клякса. Она была размером с ноготь. Клякса имела цвет грязевой мути из луж, которой лихач-водила окатывает ожидающих автобуса пассажиров. Края кляксы были неровными, а по форме она напоминала…
Репортер потряс головой, рассеивая наваждение. Потом потянулся в карман за платком и безжалостно стер так заинтересовавшее его пятно с экрана рабочего монитора. Он раскрыл блокнот, пригладив шелестящие страницы костяшками пальцев, пододвинул кресло ближе к столу и начал набирать текст.

«НА СТРАЖЕ НЕБА.

Только что утих давящий на уши грохот форсажа. Еще несколько мгновений, и пара истребителей – легких и изящных «Центурионов», скрылась в безоблачной лазури неба. Короткие фразы радиообмена, зеленоватые точки на экране радара – вот и все, что осталось от перехватчиков на земле. перехватчиков. Но тут, в центре контроля тактической авиацией, за экипажи спокойны. Ведущая пары, лейтенант Ильза Манн, и ее ведомая, лейтенант Сара Винтерс, не так давно служат в Донегальской Гвардии, но отлично слетались и подружились. Наверно, поэтому этой паре поручен перехват двух машин мятежников, сумевших прорваться сквозь заслон ПВО и теперь угрожающих коммуникациям наших войск».

В середине абзаца лицо репортера скривилось так, будто он неожиданно для себя съел лимон. Правда состояла в том, что свидетелем взлета ему быть не довелось. Красочность сцены пришлось додумывать. Армейцы вообще предпочитали игнорировать болтающегося под ногами штатского, так что репортер на протяжении всей командировки оказался предоставлен самому себе. Центр контроля истребителей, громко именуемый «нервным центром воздушной войны», на деле выглядел как полутемный компьютерный клуб с двумя десятками гиков в наушниках, склонившихся над экранами мониторов.
Не то, чтобы репортер ожидал увидеть красавиц в обтягивающих юбках, которые длинными указками перемещают фишки вылетевших на задание самолетов по огромной целлулоидной карте, но действительность оказалась разочаровывающее прозаической. Он долго стоял за спиной у одного из операторов, надеясь найти материал. В течении часа оператор занимался тем, что монотонно бубнил в эфир потоки цифр, так что на роль героя воздушной войны совершенно не подходил.
Зато героев можно было сделать из пилотов, которые находились на связи с центром. А если детали истории предстоит додумать – что ж, тем лучше для истории. Пальцы продолжили барабанить по клавишам в отработанном годами ритме:

«Нетрудно представить себе лица пилотов. Они очень похожи: в тяжелых шлемах, прикрытые кислородными масками, так, что видны только их глаза: зоркие, настороженные.
– Идем на форсаже, – голос лейтенанта Манн спокоен, точно это не более чем учебный полет. Многому из того, что она знает и умеет, Ильза обязана отцу, который и ныне служит на высоком посту в Гвардии Донегала.
Конечно, у нас в Альянсе рассказами о славных воинских династиях никого не удивить. Но ведь бывает всякое. Одного родители силком тянут за собой, соблазняя престижем профессии и материальным достатком, а другого подводят к выбору работы осторожно, с оглядкой – чтобы армейская служба действительно полюбилась молодежи. И эта выпестованная связь поколений – важная составляющая Донегальской Гвардии.»

Репортер не был новичком. Сегодня ему понадобилось десять минут, чтобы узнать имена задействованных в том вылете пилотов. Затратив еще полчаса и сунув кому нужно коробку импортных сигар, он получил доступ к выжимке из личных дел – и только тогда понял, как ему повезло. Судя по биографии, Ильза Манн как нельзя лучше подходила на роль народной любимицы. Молодая аристократка, посвятившая себя защите отчизны, наследница офицерской династии, превосходный выпускной балл… о, девчонка воистину была хороша.
В выжимку не попало, что лойтнант Ильза Манн была дочерью генераллойтнанта Гельмута Манна, начальника оперативного штаба Гвардии Донегала. Летуны отказались говорить на эту тему. Но такие подробности репортер мог раскопать самостоятельно – а раскопав, еще более укрепился в мысли, что нужный материал найден. Ничто так не воодушевляет народ, как рассказ о детях высших офицеров, с риском для жизни дерущихся на передовой.

«Обе прекрасные девушки, молодые лейтенанты, сделали первые шаги в небо в Сангламоре, где поняли суть своей трудной, но очень важной работы. В этом им помогали сначала инструкторы, а потом командиры и боевые товарищи.
Крепкий локоть боевых товарищей, мудрый совет командиров – вот то, что позволило девушкам, всего год назад выпускницам академии, уверенно влиться в ряды Гвардии. Молодежь летала от души, старательно и с удовольствием.
Случилось так, что боевое крещение юные летчицы получили практически сразу же – во время инцидента на Аркадии, когда Гвардия разгромила взбунтовавшихся наемников. Там лейтенант Винтерс открыла счет своим победам, уничтожив аэрокосмический истребитель противника.»

Скрипнув зубами, репортер изменил «разгромила» на «вступила в бой». Прошел год, но история с конфликтом на Аркадии пахла так дурно, что все еще могла изгадить карьеру излишне любопытному журналисту. Официальная пропаганда изо всех сил источала бравурные реляции, но даже ее могущества не хватало, чтобы заставить мешок компоста пахнуть фиалками.
Действительно, 2-я ПБК Гвардии Донегала успешно атаковала и обескровила мятежный наемный полк. К несчастью, этим полком командовала двоюродная сестра капитан-генерала Лиги Свободных Миров, для спасения которой ВСЛМ развернули целую спасательную операцию. Гвардейцы попали под внезапный удар, и только соглашение о перемирии и последующее отступление спасло их от разгрома. Официальные лица говорили о достижении консенсуса и искоренении пиратства, но в результате этой «победы» на Аркадии не осталось ни одного лиранского солдата.
А 2-я ПБК Гвардии Донегала получила такую оплеуху, от которой не оправилась до сих пор, – подумал репортер, вспомнив сквозившую во взглядах солдат враждебность.

«Работы на Аркадии было много, и ее итоги не только радовали, но и заставляли задуматься: «А все ли мы предусмотрели? Правильно ли действовали?». Четкий анализ своих действий, разбор действий противника, умение видеть задачу на завтра – вот чему учило молодых пилотов небо Аркадии.
И теперь, после того как Гвардия прибыла на Джиосар, для защиты лояльных подданных архонт-принцессы от мятежников, им снова пришлось вступить в бой. Вступить в бой, чтобы защитить наше мирное небо от приспешников алчущего власти мятежника, человека без чести и совести, Виктора Дэвиона.
И вот мы снова в центре контроля, наблюдаем за развернувшейся в небесах погоней. Радарные станции уточняют положение «Центурионов» и машин противника – видно, что летчицы уверенно настигают добычу. Медленно тянутся секунды, а засечки на радаре практически слились. Наконец, слышим голос лейтенанта Манн. Чуть напряженный, но в нем чувствуется уверенность и сила:
– Противник под нами, «Хэллкет» и «Шилона», атакуем!»

Репортер два раза перелистал свои записи, а потом в досаде откинулся на спинку стула. Писать хвалебные панегирики в адрес Гвардии Донегала и руководства ВСАЛ было легко – репортер мог бы делать это даже во сне, не приходя в сознание. Биография молодых летчиц тоже была под рукой. Но вот рассказ о воздушном бое требовал драйва, ярких красок, захватывающих внимание читателя подробностей – то есть тех деталей, набрать которые он не смог. Репортер даже не знал, какие именно машины были сбиты в воздушном бою. Он задал этот вопрос оператору, получив в ответ презрительным взглядом и холодную отповедь: “две “Штуки””.
Подробности выяснить не удалось. Персонал центра упорно молчал, ссылаясь на требования безопасности, так что репортеру пришлось обратиться к сторонним источникам. К сожалению, два опрошенных военных эксперта, с которыми ему удалось созвониться, выдали три противоречащие друг другу версии событий. Репортер попробовал найти очевидцев с помощью местных форумов, но его настойчивые расспросы возбудили подозрение общественности – его назвали провокатором и лишили доступа.
Накопленные обрывки информации сходились в одном: победа двух тридцатитонных “Центурионов” над двумя стотонными “Штуками” была бы событием исключительным. Репортер не хотел ставить репутацию издания под удар, так что “Хэллкет” и “Шилона” были хорошим вариантом.

«Весь зал замер в напряженном ожидании. Сейчас мы ничем не можем помочь храбрым пилотам – вот для них и наступил новый экзамен на умение и выдержку. Экзаменатор не простит ошибки и не отпустит на пересдачу. У нас нет возможности слышать переговоры летчиц, остается только ждать, пока они не выйдут на связь.
В такие моменты невольно вспоминаешь героические традиции Донегальской Гвардии, которым насчитывается уже более полтысячи лет! Славно и умело сражаться за архонта и Лиру в любых обстоятельствах. Гвардеец по-хозяйски ведет себя на поле боя, не погибнет от незнания своего дела, от неумения пользоваться оружием, не растеряется, не оробеет. И не важно, идет ли бой на земле, в воздухе или в космосе.
Наконец мы слышим голос лейтенанта Манн:
– «Хеллкэт» сбит, второй бандит уходит со снижением. Разрешите преследовать!
Слышу радостные возгласы операторов и чувствую, как самого охватывает радость! Победа за нами – девушки с честью выполнили задачу.
Командир разрешает преследовать – «Центурионы» превосходят противника скоростью и легко настигнут его, прежде чем «Шилона» доберется до прикрытия ПВО или истребителей мятежников.
Вскоре слышим новый доклад Ильзы:
– «Шилона» сбита, совершила вынужденную посадку в таком-то квадрате.
Эти данные тотчас будет переданы наземным частям Гвардии – которые захватят ценный трофей и возьмут в плен ее мятежного пилота. Наверняка воздушный пират уже раскаивается в своих злодеяниях против нашего государства.
Одержана безоговорочная победа, и командир отдает приказ возвращаться на аэродром. Это вылет окончен, а лейтенант Манн довела счет своих побед до трех машин противника. Это уже серьезный результат и можно с уверенность сказать, что будущее Донегальской Гвардии в надежных руках. Как и будущее Джиосара.
Очень хотелось поговорить с пилотами по возвращению, но к сожалению такой возможности нам не представилось – отдых на земле краток. Техники приведут машины в порядок и пилоты снова вылетят на боевое дежурство – тяжелую, но столь необходимую нам всем работу. Единственное, что мне остается, это выпросить фотографию молодых лейтенантов, чтобы читатели своими глазами увидели героинь, которые прямо сейчас в небесах сторожат наш общий покой.»

Когда репортер закончил статью, редакция уже опустела. За окном в чернильной темноте перемигивались сотни огней, которыми мегаполис встречал пятничную ночь. Большинство сотрудников давно разошлись, и только горстка биржевых обозревателей отстукивала свои сводки в углу под мигающим электронным табло.
Репортер стоял, опираясь спиной на конторку и прихлебывая полуостывшый чай, пока статью оценивал ответственный редактор. Тот перечитывал только что законченный текст, по привычке кивая головой в конце каждой строчки. Редактор носил очки и уже разменял пятый десяток; его гладкая макушка отражала пронзительный свет люминесцентных ламп.
– Пойдет. Не шедевр, но пойдет, – редактор кивнул головой в последний раз. – Но я не вижу фотографии.
Репортер с досадой пожал плечами.
– Я не смог ее получить. Гвардия потребовала официальный запрос, ответ на который будет через три дня.
– Том, Том, какие три дня? – редактор повернулся в кресле, строго глянув на него снизу вверх. – Мы сдаем макет утром. Цензура займет минимум восемь часов. Минимум! Так что либо давай фото, либо история пролетит мимо воскресного выпуска, и на разворот я ставлю расследование Бэрклиффа по таможенникам.
Репортер вздохнул. Бэрклиффа он не любил.
– Ну послушай, кого ты хочешь заинтересовать нарушениями транспортных квот? У нас вообще-то война идет. Читателям неплохо бы вспомнить об этом, хотя бы за утренним чаем.
Редактор нахмурился.
– Том, налогоплательщики не любят читать про войну. Это напоминает им, какие дорогие игрушки покупает архонт-принцесса. Налогоплательщика надо заинтересовать, а чтобы заинтересовать, его надо долбить сенсацией по башке. А что предлагаешь ты?
Редактор крутанулся обратно к монитору и процитировал:
– “Нетрудно представить себе лица пилотов. Они очень похожи: в тяжелых шлемах, прикрытые кислородными масками, так что видны только глаза: зоркие, настороженные”. Том, это не две героини-красавицы. Это я так выгляжу в зеркале, когда готовлюсь травить клопов в гараже.
Репортер нерешительно переступил с ноги на ногу, потом полез к компьютеру и вывел на монитор изображение из внутренней сети. На открывшемся снимке плечом к плечу стояли две девушки: низкорослая брюнетка в полевой форме с лейтенантскими нашивками, и смущенная блондинка с веснушками в светлой блузке. На заднем фоне был виден интерьер магазина.
– Та-а-ак, вот это дело, – протянул редактор довольным тоном. – И которая из них Манн?
– Блондинка. Брюнетка это Винтрес, похоже они близкие подруги, – репортер приложился к чаю, но кружка уже опустела.
– Жаль что не в форме. Придется кадрировать, благо качество позволяет. Откуда снимок?
– Один фотолюбитель намедни организовал выставку своих работ. Я наткнулся на нее почти случайно, когда писал про инциденты во время парада. Подписи нет, но я показал фото паре своих знакомых летунов, и все подтверждают, что это Манн и Винтерс. Без сомнения.
Редактор снял очки и потер переносицу.
– Том, Том. Тебя никак не отучить от партизанщины. Прекращай чудить, и в следующий раз дави на вояк сильнее. Здесь «Вестник Джиосара», а не бульварная газетенка за три гроша. Хотя за находчивость хвалю. Надеюсь, ты уже выкупил права на снимок?
– Автор хочет пять сотен. Я остерегся давать добро без твоей санкции.
– Бегом к телефону и договаривайся. Без снимка я материал не пущу.
Кивнув, репортер потянулся за трубкой. Редактор протер стекла, водрузил очки на переносицу и принялся вычищать помарки из готового текста. Мысленно он уже переместил статью со второго разворота воскресного номера на первый. А фото можно будет пристроить в центре полосы.
Через два дня Ильза Манн улыбнется двум миллионам читателей.

[Tomoboshi]

Что нужно сказать касательно вопроса «Теры».

Primo.
«Военные корабли появлялись лишь в наиболее важных битвах, да и то обычно не более одного с каждой стороны – титанические военно-космические сражения над Таркадом и Новым Авалоном являются исключением, чем правилом (битвы с участием военных кораблей приводятся в тексте с явным указанием на это, вместе с названиями и классами воевавших)».
«FedCom Civil War», стр. 208

Secundo.
В описании спасательной операции на Аркадии сурсбук упоминает инициатора (Маршал Бретт), участвующие силы (6-й мариковский милицейский) и тактику (боевой сброс мехов, огненные шлейфы от которых увидели наемники 2 мая). В книге не упомянуто участие кэрриэра или какие-либо контрмеры, которые ВСЛМ предприняли для парирования угрозы «Иггдрасиля».

Tertio.
Полностью снаряженная «Тера» несет на борту больше двух сотен АКИ. Даже без учета авиации 6-го полка, только флотские перехватчики превосходили бы авиацию ГД в пропорции как минимум шесть к одному. Воздушная группировка такой силы должна была бы решить исход сражения сама по себе. Но заслуга спасения «Крушителей Кристен» приписывается Милиции, которая «образовала защитный периметр и вынудила Гвардию отступить» (там же, стр. 39).

Это что касается фактажа. С художественной точки зрения, «Тера» превращает спасение герцогини Марик из акта отчаянной смелости и благородства в удар превосходящими силами. Одно дело, идти против линейного крейсера с десантным конвоем из загруженных дропшипов. Совсем другое – иметь в подтанцовке две сотни флотских АКИ.

Второй вариант более скучный. Поэтому «Теры» у нас в тексте нет.

Авиабаза Нютцен
Джиосар
Провинция Болан, Альянс Лиры
28 мая 3064 года, 10:10
3+2

Капитан был измотан, а потому говорил тем напряженным сосредоточенным тоном, каковой несведущие люди обычно принимают за признак душевной черствости. Лоб его покрыли глубокие морщины, они же сеточкой собрались у основания носа и в уголках глаз. Из-за хронического недосыпания под глазами проявились темные круги, выделив и без того выступающие скулы. Щеки отливали синевой – несмотря на усталость, капитан появился на брифинге чисто выбритым и в свежей танкистской форме.
– Развлекаешься, Манн?
Ильза поспешно закрыла блокнот, в котором за секунду до того с увлечением набрасывала портрет. Стоявшая рядом Милович смерила девушку выразительным взглядом из под нахмуренных бровей. Сходство со строгой учительницей было таким, что Ильза даже покраснела. Тем временем герой ее портрета (несколько, следует сказать, идеализированного), ни сном, ни духом не ведающий про столь пристальное к себе внимание, невозмутимо продолжал:
– …Таким образом, мы ожидаем, что отступившие от столицы части 4-й ПБК Круцисских Улан занимают позиции на пересеченной местности в западных предгорьях Куперского хребта. Главная линия обороны состоит из сети ротных опорных пунктов в сочетании с рубежами отсечного и заградительного артиллерийского огня. Мехи и танковые войска применяются отдельно от пехоты, в составе смешанных мобильных групп силой до батальона. Эти мобильные группы пока что действуют в качестве линии передового охранения. Их тактика в основном сводится к организации засад на путях подхода и прощупывании флангов наших кампфгрупп для организации контрудара.
– Наш 13-й бронекавалерийский полк действует в авангарде сил Гвардии. Полк наступает тремя кампфгруппами, по одной на каждую из трех шоссейных дорог в выделенном нам секторе. Задача на ближайшие дни: выйти на рубеж Фишбахау-Троубридж-Люстэн, взяв под контроль перекрестки, населенные пункты и дефиле, прикрыв тем самым развертывание тяжелых сил ПБК. При обнаружении противника…
Капитан иллюстрировал рассказ с помощью выверенных движений указки по карте, без промедления указывая на все упомянутые деревни, дороги и ручейки. Бумажную карту с обстановкой он привез нынче утром. Она была такой огромной, что для нее понадобилось составить вместе четыре стола. Поверх карты лежал раскрытый офицерский блокнот, желтые страницы которого были целиком покрыты карандашными строчками. Штабная работа явно не была для капитана в новинку.
Новые карты, новые планы, новый офицер-представитель от сухопутных сил. Налицо были все признаки того, что сапоги готовятся к масштабному наступлению. К сожалению для бронекавалерии, пилоты эскадрильи Цезарь важность момента явно не оценили. Фостер по своему обыкновению предпочел провести утро за бутылкой, и свалил брифинг на Милович. С ней в качестве сопровождения отправились два свободных пилота – Манн и Руббер. И теперь, пока Лаура под руководством капитана тщательнейшим образом изучала последние изменения обстановки, Ильза откровенным образом скучала. Нудная планерка никак не вписывалась в ее планы на солнечное субботнее утро.
– Теперь что касается небесной епархии. Вы решили проблему с горючим? – танкист вопросительно посмотрел на Милович. Та сдержанно кивнула.
– Завтра получаем положенную норму.
– Хорошо, – в руках капитана щелкнула складываемая телескопическая указка. Милович не поднимала взгляд от миникомпьютера, пока не закончила с собственными записями. Капитан ждал, сложив руки на груди, и только постукивающий по полу носок ботинка выдавал его нетерпение.
– На этом все? – осведомился Руббер.
Впервые за брифинг капитан заглянул в собственный блокнот.
– Почти. В свежем обзоре обстановки отмечено, что авиация мятежников переходит на новую тактику штурмовых ударов. АКИ приближаются к цели на малой высоте, чтобы использовать рельеф как прикрытие от радаров. Для бомбардировки используют взрыватели с замедлением, а также “инферно”, что позволяет избежать поражения осколками собственных бомб. Как правило, наше воздушное прикрытие не успевает перехватить низколетящие истребители-бомбардировщики, а в ряде случаев вообще не замечает их приближения. Что вы можете этому противопоставить?
Ильза насторожилась. В первый раз ее действительно заинтересовала тема ведущийся разговора.
Одержанные в последних боях победы повлияли на Ильзу намного сильнее, чем девушка это осознавала. Раньше она изо всех стремилась к признанию. Как и большинство новичков, Ильза свято верила в собственную исключительность, и потому неудачи первых боев заставляли ее негодовать. Ей так и не хватило духу признать, что причиной этих неудач была не злая судьба, а недостаток опыта и излишняя нервозность. Вместо того, чтобы искать причины в себе, Ильза погрузилась в отчаяние. Она мечтала вырваться из под опеки старших и наконец-то проявить себя, а сбитый казался ей чем-то вроде высшего балла, заслуженного на экзамене.
С победами пришла уверенность. Вместе с ней пришло еще кое-что – инстинкт воздушного охотника, который пилоты-истребители часто называют агрессивностью. Но Ильзе больше не требовалось доказывать свои способности ни другим, ни себе. Она предвкушала будущие воздушные схватки, потому что была уверена – она в состоянии побеждать.
Тем временем у Милович появился ответ:
– Мы можем опустить патрульную пару до полутора тысяч или еще ниже. И усилим наблюдение за нижней полусферой.
Капитан в задумчивости покачал головой.
– Всю пару? Почему не один истребитель?
– Исключено, – Милович сдула упавшую на лоб челку. – Цезари летают только парами, иначе мы не сможем прикрыть друг друга.
– Второе, – голос капитана стал более жестким, отчетливо сигнализируя о том, что на подходе неприятная часть. – На прошлой неделе отряд пешей разведки запросил бомбовый удар по обнаруженной ими артиллерийской позиции. При появлении истребителей разведчики выпустили сигнальные ракеты, чтобы пометить свою позицию. Несмотря на это, ваш «Люцифер» свалил часть загрузки так близко от них, что разведке пришлось искать укрытия. К счастью, обошлось без потерь. Полковник не обрадовался, и запрашивает объяснение по форме виски-танго-фокстрот.
Пока капитан говорил, лицо Милович сохранило безразличное выражение, как будто сказанное вовсе не касалось ее. Она не стала отпираться, и ответила холодно и бесстрастно:
– Как по мне, это типичный случай сьерра-хотел. Мы летаем так быстро, что просто не видим ракет, капитан. Кроме того, радиус безопасного удаления при воздушной бомбардировке составляет пять сотен метров. Мы не можем гарантировать безопасность вашей разведки, если она подходит ближе.
– То есть по-вашему все в порядке, оберлейтенант? – Капитан смерил ее тяжелым взглядом, который летчица с достоинством выдержала.
– Конечно, нет. Это прискорбный инцидент, из которого эскадрилья сделает нужные выводы. Мы еще раз прогоним тренинг по непосредственной воздушной поддержке. Я уверена, что неукоснительное соблюдение установленных процедур позволит избежать проблем в будущем. Мы поняли друг друга, герр гауптман?
– Вполне. У меня все, – офицер-танкист захлопнул блокнот и вскинул руку к виску в ответ на салют Милович.
Пилоты один за другим покинули душный зал для брифингов и вышли на свежий воздух. Ильза подставила лицо под свет солнца и зажмурилась от удовольствия, ощутив на коже живительное тепло. И едва не пропустила начало новой стычки. Стоило покинуть помещение, как на лице Милович появилась недовольная гримаса. Она повернулась к Рубберу и раздраженно выпалила:
– Мне удалось прикрыть вас перед сапогами, но чтобы это было в последний раз. Передай Штоссу, пусть прекращает свои художества.
– А что толку? Он меня не послушает, – двухметровый гигант с отсутствующим видом пожал плечами.
Терпение Милович лопнуло. Утратив последние крохи спокойствия, она остановилась и гневно ткнула пальцем в сержантскую грудь.От неожиданности Руббер опешил. Не дав ему опомниться, Милович принялась за нотацию, сопровождая каждую тираду новым чувствительным тычком пальца. В ее голосе явно прорезалось раздражение.
– Тогда постарайся. Ни для кого не секрет, что Штосс валит бомбы куда придется. Все крыло судачит об этом. Знаешь, чем это может закончиться? Однажды он убьет кого-нибудь из своих, и попадет за это под трибунал.
– Лаура, мы…
– Меня устраивает звание.
Руббер подобрался, выпрямил спину и направил застывший взгляд поверх ее головы.
– Виноват, фрау оберлойтнант. Мы действительно не видели сигнальных ракет. Должен добавить, что мы постоянно берем под крылья корректируемые бомбы, но пехота еще ни разу не захотела возиться с лазерной подсветкой целей. Я писал запросы на бортовые СУЦ, но интенданты регулярно ими подтираются.
– И все-то у тебя продумано, да? Виноваты все, кроме твоего лидера, – Милович хотела добавить что-то еще, но потом лишь махнула рукой. – Больше ни одной бомбы мимо цели, ясно? Я никому не позволю порочить репутацию эскадрильи… Тебя, Манн, это тоже касается, – Милович нервно развернулась и удалилась в сторону штаба эскадрильи. Раздраженный перестук ее каблуков по асфальтовой дорожке вскоре затих за углом. Только тогда Руббер расслабился и с шумом выдохнул воздух из легких – как всплывший на поверхность кашалот.
– Милович не любит устраивать выговоры, – с улыбкой пояснил он Ильзе. – Шкипер об этом знает, потому и отправляет на брифинги. Там всегда выясняется, что кто-то напортачил.
– И чаще всего это Штосс?
На физиономии Руббера появилось виноватое выражение, которое он без успеха попытался скрыть.
– Рудольф хороший пилот. Один из лучших, с кем мне приходилось летать. А ведомый прикрывает ведущего, везде и всегда. Не желаете прогуляться, лойтнант?
Просьба была необычной. В голосе Руббера слышалась какая-та затаенная просьба, которую сержант пока что избегал высказать напрямую. Заинтригованная Ильза согласно кивнула.
– Почему нет? Прошу, просто Ильза.
Дорожка вела через административный комплекс к окраинам летного поля. Примерно в километре впереди виднелись покатые крыши ремонтных ангаров. Руббер и Ильза прошли мимо залитого солнечным светом плаца перед штабом. Сейчас площадка пустовала. Если бы не караул из автоматчиков, застывший у главного входа в штабное здание, место казалось бы безлюдным.
Странно было осознавать, что ты предаешься праздности, пока десятки и сотни мужчин и женщин вокруг заняты делом. Ильзе нравилось это ощущение. Она давно научилась принимать немногочисленные выпадающие им выходные как должное. Жизнь боевого пилота на проверку оказалась чередой кризисов и цейтнотов, иногда прерываемой периодами относительного спокойствия непредсказуемой длины. В один день вся эскадрилья могла работать на износ, выполняя в общей сложности несколько десятков вылетов, а на следующее утро какой-нибудь внешнее обстоятельство, вроде обнаруженной у противника новой батареи ПВО или разгоревшейся в вышестоящих штабах дискуссии мог прекратить боевую деятельность на целую неделю. Бывало так, что пилотов поднимали посреди ночи ради срочного задания, от которого в этот момент зависела чья-то жизнь. Они бежали к машинам и занимали места в кокпитах, а потом по несколько часов ждали полетного задания и разрешения на вылет. Никто из цезарей не мог сказать, что он будет делать завтра или через неделю. Так что рано или поздно каждый становился фаталистом.
На улице появился выкрашенный в песочный цвет маслозаправщик. Ильза приветливо помахала водителю, и тот погудел в ответ. Клаксон продолжал звучать даже когда автоцистерна проехала мимо, оставив за собой густой химический запах. Девушка улыбнулась. Ей было приятно думать, что эта добродушная вежливость поможет скрасить труд неизвестного аэродромного техника.
Руббер все еще не решался заговорить. Он заслонился ладонью от солнца, чтобы бросить взгляд на реющий над зданием флаг Альянса. Разговор возобновился с банальности:
– Погода сегодня чудо как хороша, – пробормотал сержант.
– Угу, – весело подтвердила Ильза.
– Хотя вчера тоже было ясно, а над хребтами облачность на трех тысячах и дождь обложной. Земли не видно вообще. По радиомаякам кружили… – Руббер понял, что эта байка не интересна даже ему, и замолчал. Было видно, как он спрятал левую ладонь за спину и там нервно пощелкивает ногтями большого и указательного пальцев.
– Угу, – повторила Ильза с улыбкой. Ее забавляла неожиданная неловкость коллеги.
– Надеюсь, сегодня Бесовка в такую болтанку не попадет. Ну и Штосс конечно, – великан пытался сохранить прежний безразличный тон, но дрогнувший на позывном голос выдал причину его волнения. Стоило Ильзе догадаться об этом, как ее улыбка погасла. Ей стало стыдно за черствость.
– Сара привыкла летать в плохую погоду, – заметила она. – Пауль, о чем ты хотел спросить?
Вопрос застал Руббера врасплох. Он крутил головой по сторонам, внезапно обнаружив в себе интерес к окружающей архитектуре. Затем он решился и выпалил как на духу:
– Я хотел спросить… словом, у Винтерс есть кто-нибудь?
В другое время осторожность формулировки позабавила бы Ильзу, но сейчас она все еще чувствовала себя виноватой. К сожалению, ничего обнадеживающего сказать она не могла. Ей приходилось вести подобные разговоры еще в академии. Лучшим выходом всегда была честность.
– Есть, – она кивнула. – У Винтерс есть я.
Руббер сразу сник. На лице великана отпечаталось разочарование.
– Ясно, – пробормотал он, непроизвольно стискивая левую руку в кулак. – Прошу простить за бестактность.
– Ты ничем меня не задел, – помотала головой Ильза. Сочувствие заставило ее продолжить:
– Люди со стороны часто принимают нас за соседок, но это не так. Мы вместе уже много лет. Сара всегда сторонилась мужчин, так что…
– Что ж, понятно тогда, – Руббер вздохнул, но потом все-таки вынужденно улыбнулся. – Похоже, эта игра совсем не для меня. Очень жаль, она хорошая девушка.
– Знаю, – Ильза ободряюще коснулась его плеча.
Руббер остановился и повернулся к собеседнице. На его лицо вернулось обычное выражение олимпийского спокойствия уверенного в себе человека.
– Можно просить оставить этот разговор между нами? – спросил он.
– Конечно, – кивнула Ильза. – Я ничего ей не скажу.
Сержант мотнул головой, не то соглашаясь, не то отгоняя невеселые мысли.
– Пойду зайду к техникам. Фокусировка крыльевых лазеров барахлит, – пояснил он без необходимости. – Ну что, увидимся на обеде?
Не дожидаясь ответа, сержант ушел по своим делам. Ильза задумчиво смотрела ему вслед. Ее хорошее настроение исчезло без следа.


***

Авиабаза Нютцен
Джиосар
Провинция Болан, Альянс Лиры
28 мая 3064 года, 11:00
3+2

Сара откинулась на спинку стула, потирая кулаками натруженные глаза. Потом с наслаждением потянулась и зевнула, совершенно не сдерживая себя.
Обычно после такого немедленно следовало замечание от подруги, но в этот раз учить Сару манерам было некому. Сегодня Ильза была назначена на патрулирование вместе с Рудольфом, так что до вечера ее можно не ждать. А Саре, ввиду трех вчерашних вылетов, высочайшим указом гауптмана был дарован выходной без увольнительной за территорию базы.
Та еще засада, если вдуматься. Сара проснулась на полтора часа позже обычного в прекрасном расположении духа, не спеша приняла душ и сходила на завтрак. После этого ее планы на день неожиданно оказались исчерпанными. Она потратила еще пару часов на безвылазное сидение в каюте в компании с зачитанными до дыр тремя журналами за прошлый месяц и бесцельные скитания по базе до забора и обратно, что довело ее скуку до предела.
От такого невольно взвоешь и начнешь умолять отравить тебя хоть на войну, хоть к черту на рога. Фостер на ее месту просто впал бы в алкогольную кому и не знал бы горя, но деятельный нрав Сары требовал иного выхода.
Как ни удивительно, выход Саре предложили книги. Доступ к библиотеке Гвардии изрядно скрашивал монотонность бытия. Сейчас Сара читала с экрана компьютера объемный труд: «Крылья операции «Гуэрреро». Анализ тактики аэрокосмических сил Конфедерации Капеллы в войне 3058 года». Эта тема входила в учебный план Сангламора и в свое время не вызвала у нее особого интереса. Но сейчас, когда Сара могла взглянуть на написанное с высоты собственного боевого опыта, текст стал восприниматься совершенно по-другому.
В дверь постучали. «Кого это принесло?» – с раздражением подумала девушка.
– Да! Входите!
Дверь приоткрылась. В образовавшуюся щель просунулась голова капрала Бломера.
– Фрау Винтерс, вас гауптман вызывает. И замечу, что срочно.
– Хорошо… сейчас буду, – Винтерс потянулась за лежащем на койке кителем.
– И еще одно, – Бломер вошел в каюту со смущенной улыбкой. – Автограф не поставите?
– Че?
– Автограф, – только сейчас Сара заметила, что капрал держит в руке газету. Он развернул ее, чтобы девушка могла прочитать.
– «Вестник Джиосара»… – она скользнула взглядом по набранным готическими литерами заголовкам и уперлась в цветную фотографию, на которой с удивлением обнаружила себя и Ильзу. Фото кадрировали странным образом, по какой-то причине задвинув Винтерс в самый угол. Задник снимка намеренно расфокусировали, но вот позы казались смутно знакомыми.
– На страже неба… Что это за хрень?
Бломер усмехнулся:
– Лойтнант, вы теперь знаменитость, да и ваша коллега тоже.
– Дай взглянуть.
Сара пробежала статью глазами, периодически хмыкая над особенно цветастыми оборотами. Все это время Бломер настойчиво дышал ей в затылок.
– Автограф-то поставите?
– На стенку повесишь? – спросила Сара, берясь за карандаш. Она ожидала услышать историю про малолетнего племянника.
Капрал усмехнулся еще шире:
– Никак нет. Выставлю на местный аукцион.
– Вот как… расскажешь потом за сколько уйдет, – Сара со всем старанием вывела размашистую подпись рядом с фотографией. До этого она не разу не ставила автографы, кроме непонятных закорючек в полковых документах, так что получилось не очень эффектно.
– Спасибо, лойтнант, – капрал аккуратно свернул газету и спрятал за пазуху, – осмелюсь напомнить, что гауптман ждет.
– Да-да, иду, – Сара накинув китель, выскочила в коридор, застегивая на ходу молнию.

***

Кабинет Фостера все еще оставался сравнительно свободным от хлама, а потому выглядел относительно новым. Исключением была только неизменная двадцатилетней плазма, которую гауптман не ленился таскать с собой по всем базам.
На столе в развернутом виде лежал уже знакомый Саре выпуск «Вестника». Исполненный тоски взгляд командира цезарей не предвещал ничего хорошего.
– Видела? – буркнул в ответ на приветствие Фостер, подталкивая газету ближе к девушке. – По глазам вижу, что видела.
– Да, уже успела ознакомиться… - осторожно ответила Сара. Она судорожно прокручивала в голове ситуацию, пытаясь сообразить, чем ей и Ильзе все это может угрожать. «Интервью мы никаких не давали. Газета вышла, значит цензура пропустила тираж… нет, предъявить нам, пожалуй, нечего».
– Ох, помню я этого репортера. Терся возле диспетчеров в контрольном центре, расспросами всех достал… – Фостер выдохнул сквозь сжатые зубы. – Фотография у него откуда?
– Не могу знать, герр гауптман. Кажется, нас однажды фотографировал какой-то парень, но вряд ли это был журналист. Пару месяцев назад, во время парада. Разве это запрещено?
– Нет, не запрещено, – прорычал гауптман, – но, бляха, имеет последствия. Сейчас перед КПП толпится куча репортеров, фотографов, операторов и хрен знает кто еще у них там есть. И все хотят увидеть лейтенанта Манн. Или хотя бы лейтенанта Винтерс.
– Ильза на вылете…
– Без тебя знаю. Так что вот, Бесовка! Слушай боевую задачу. Сейчас отправишься на КПП, выйдешь на арену ко львам и принесешь себя в жертву Альянсу Лиры. Делай что хочешь, хоть в воздух стреляй, хоть стриптиз танцуй. Но чтоб через полчаса ни одного гражданского там не было.
– Эмм…
– Я понятия не имею, что ты будешь им говорить, и нихрена знать не хочу. Была бы моя воля – прогнал бы всех нахрен. Но командант уже загорелся идеей крепить сердца и умы и завоевывать союз фронта и тыла… ну или как-то так. Давай-давай шевелись, котеночек, внесешь свою лепту.
– Так точно, герр гауптман! – Сара щелкнула каблуками.
“Ладно, главное ввязаться в бой, а там видно будет,” – думала она, выходя из кабинета, – “в интервью у поп-звезд спрашивают всегда сущую глупость. У журналистов принцип такой. ”
Караул на КПП отметил появление летчицы сочувственными ухмылками. Начальник караула в чине старшего капрала, парень чуть старше Сары, картинно обвел рукой собравшиеся на стоянке автомобили: штук пять микроавтобусов с логотипами новостных каналов, и в три раза большее количество легковых авто.
– Сначала один подъехал, а затем и остальные, фрау лойтнант. Мы доложили начальнику караула. Сначала думали было, что это какая-то протестная акция, а оказалось – вас ищут, – парень изо всех сил пытался выглядеть профессионалом, но голос выдавал волнение. Сара оглянулась в висящее на стене зеркало, в последний раз поправив воротничок.
– Благодарю, обергефрайтер. Попробую решить эту проблему.
Выдохнув, она поглубже надвинула кепи и твердым шагом прошла через турникет. Первой ее заметила дама лет сорока в алом кожаном жакете. Та откинула в сторону недоеденный пончик и трусцой кинулась к Саре, на бегу окликнув своего оператора. Мигом вокруг летчицы возникло живое кольцо из сбежавшихся на звук репортеров. Засверкали вспышки.
– Сколько вы служите?
– Сколько истребителей сбила лейтенант Манн?
– Что вы думаете о мятежниках?
– Когда вы сбили свой первый истребитель?
Град вопросов обрушился на Сару со всех сторон. Она действительно ощутила себя на арене в окружении рычащих львов. Эти странные люди с микрофонами, фотокамерами и объективами все наседали и требовали подробностей. Саре не оставалось ничего иного, как с достоинством встретить их натиск. “Так, главное – не дрейфь! И не перестарайся, а то сломаешь кому-нибудь нос – и Фостер сгноит на чистке картошки.”
Она вскинула руку, призывая к тишине:
– По одному, пожалуйста! У меня не так много времени.
Высокий мужчина с пшеничными усами и диктофоном в руке выкрикнул из второго ряда:
– Можете подтвердить, что на прошлой недели вы подбили две “Штуки” мятежников?
Сара покачала головой.
– Нет. С чего вы взяли?
– Прошел слух, что “Вестник” дал неверную информацию.
– Глупости. “Штук” мы не встречали. Давайте дальше.
Усатый начал говорить, но его заглушил высокий женский голос.
– Давно вы летаете в паре с лейтенантом Манн?
– С академии.
– Долго ли продлится кампания на Джиосаре? - вопрос откуда-то сбоку.
– Я-то откуда знаю? – Сара нахмурила брови.
– Но вы располагаете…
– Не располагаю. Дальше-дальше, – оборвала журналиста Сара. Она поняла, что начинает входить во вкус.
– Вы одержали первую воздушную победу на Аркадии, кто это был?
– Да. “Транзит” из 6-го милицейского Лиги .
– После инцидента на Аркадии наши войска покинули планету. Наши войска оказались слабее войск Лиги?
– Сложилось много факторов. Но я замечу, что солдаты 2-й ПБК Гвардии Донегала неуклонно следовали полученным приказам и выполнили свой долг до конца.
Сара перевела дыхание. Тут же защелкали фотокамеры. Корреспонденты воспользовались паузой чтобы сделать эффектный кадр. “Ох тяжко бы здесь Ильзе пришлось. Благодари всех богов, принцесска, что у тебя сегодня вылет”
– Говорят, ход инцидента переломило появление нового варшипа Лиги. Вы видели его?
Сара в очередной раз нахмурилась:
– Кто разносит этот бред?
– Но… – корреспондент был озадачен, – Некоторые издания опубликовали данные о “Сардисе” класса “Тера”, новом варшипе ЛСМ, и его победном дебюте на Аркадии.
– Впервые слышу. В боях за Аркадию варшипы ЛСМ не участвовали. Если кто-то в Лиге вешает вам лапшу на уши, то это не мои проблемы. У нашего отступления были совсем другие причины, как я и говорила ранее... Давайте дальше.
– Что вы думаете о Викторе Штайнере-Девионе?
– Он регулярно мешает мне высыпаться.
Со всех сторон послышались вежливые смешки. Сара подбоченилась с довольной миной, стреляя глазками прямо в подставленный объектив. “Черт, а ведь я в этом хороша!”
– Вы считаете, что Федеративное Содружество было ошибкой?
– Не знаю, но Мелисса любила Ганса. Мне этого достаточно.
– Лейтенант Винтерс, почему вы пошли в армию? У вас в семье до того не было военных.
– Думаю, кто-то сует нос куда не следует. Без комментариев.
– Лейтенант Манн всегда выказывала столь поразительные успехи?
– Вообще-то я регулярно оказываюсь впереди, – машинально выпалила Сара. Репортер тут же потребовал уточнений:
– Что вы имеете в виду?
– Мы с лейтенантом Манн заключили нечто вроде пари. Дружеское состязание количеством воздушных побед. Она обошла меня впервые – но, уверяю вас, ненадолго, – Сара усмехнулась, услышав прошедший по рядам ропот.
Вопросы сыпались один за одним. Пресса была в восторге – армейцы давно не давали таких захватывающих интервью. Беседы с говорящими головами из штабов обычно нагоняли на читателей тоску. Сара отвечала, отшучивалась и ругалась, буквально разбрызгивая вокруг свой искрящийся темперамент. Так что материал выходил замечательный.

[Warchun]

Замечательно, читается с удовольствием!

[Siberian-troll]

Маленький момент для коррекции, но стоить поменять везде - правильно пишется и произносится - "ДонегОл".

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0 ... E%D0%B4%29

[Tomoboshi]

Вполне допускаю.
Проблема в том, что во всех остальных упоминаниях написано "Донегал".

[Darth Val]

я так понял что Базоров - гений
предугадал тренд комьюнити ))

[Маленький Скорпион]

Darth Val, ближе наша РПГ про Хорезм с понями и дурами клллжюановцами и няшам

[Tomoboshi]

Darth Val, а кто это и о чем вообще спич?